Подарок коллекционера (ЛП)

Александр в депрессии. И это ужасно.

Это складывается, когда я думаю об этом. Запущенный дом, его странный график сна, его очевидная незаинтересованность во всем, что напоминает хобби или деятельность, его странные вспышки гнева. Похоже, у него, возможно, есть и какое-то другое психическое заболевание, я улавливаю намеки на странные навязчивые идеи, тики и рутинные действия, которые он, похоже, перенял. Тем не менее, ничто из этого не вызывает такого беспокойства, как то, насколько глубоко, мучительно он подавлен… и чувство вины, которое я часто вижу в выражении его лица, особенно когда он смотрит на меня. Это в сочетании с явными доказательствами того, что женщина или женщины жили здесь раньше, судя по одежде, косметике и туалетными принадлежностями, которые я нахожу в своей комнате и ванной на нижнем этаже, приводит в ужас.

В этом доме произошло что-то ужасное, я уверена в этом. Кажется, что он напуган, застыл во времени. Снаружи продолжается Рождество, Париж озарен огнями и праздничным настроением, но в квартире Александра нет ничего даже отдаленно радостного или похожего на праздник. Если уж на то пошло, я попала в ловушку Хэллоуина.

Но проходят дни, и чем дольше я здесь, тем труднее мне не думать о нем, сколько бы я ни убеждала себя, что не должна. Большую часть времени я даже не уверена, что он хочет, чтобы я была здесь, не говоря уже о том, чтобы хотеть меня каким-либо другим образом. Он разговаривает со мной только для того, чтобы дать мне инструкции, редко появляется внизу, и когда он смотрит на меня, он не смотрит с вожделением. Он не прикасался ко мне с той первой ночи, когда положил руку мне на щеку. И, как ни странно, я начинаю испытывать к нему больше жалости, чем к кому-либо другому. Я не знаю, из-за чего он чувствует себя таким виноватым, но мне все труднее и труднее верить, что он причинил кому-то здесь боль. Он не кажется опасным, просто… больным. У меня начинает складываться отчетливое впечатление, что Кайто одарил Александра чем-то, чего тот не хотел и к чему был плохо подготовлен, когда отправил меня к порогу Александра.

Быть "питомцем" Александра, по сути, не что иное, как быть его горничной, а не сексуальным рабом, как я боялась. И, несмотря на “тренировку”, о которой он говорил в то первое утро, похоже, ничего из этого на самом деле не материализуется. На самом деле, несмотря на все, что произошло в тот первый день, он, кажется, с каждым днем все больше и больше отдаляется от меня. Я точно не знаю, что я чувствую по этому поводу.

С одной стороны, я не хочу, чтобы он уделял мне слишком много внимания. Даже если мне его немного жаль, я также напугана. Я ничего не знаю о нем или о том, что он может натворить в неподходящем настроении, и его угрозы наказания не были забыты. Но если он не обращает на меня внимания, как я могу угодить ему настолько, чтобы заслужить желаемую награду… повидаться с братом и привести в действие свой план побега? Пока он не позволит мне уйти, у меня нет никакого выхода. Я надеюсь, что он обратит внимание на то, как хорошо я выполняю задания, которые он мне поручил, и поэтому я с головой бросаюсь в уборку квартиры, несмотря на то, как мало меня когда-либо заботила работа по дому.

Он не сказал мне держаться подальше от того, что кажется его кабинетом, поэтому, когда я убираюсь там, мне требуется некоторое время, чтобы осмотреться. Не потребуется много времени, чтобы понять, что он, на самом деле, умопомрачительно богат. Я нахожу финансовые отчеты, которые указывают на это, а также счета на продажу различных вещей, которые я видела в доме. Он, похоже, своего рода коллекционер: книг, антиквариата, произведений искусства и так далее, но все, что он покупает, так или иначе повреждено, что указано в купчих. Ничто из того, что он покупает, никогда не бывает первозданным. Мне еще больше, чем когда-либо, интересно, что с ним на самом деле происходит, почему он накопил такое большое количество дорогих вещей только для того, чтобы позволить им плесневеть в темной квартире. Когда я убираюсь, я открываю шторы и впускаю свет. Иногда, когда я возвращаюсь через комнату, они снова закрыты, как будто в какой-то момент вошел Александр и погрузил дом во тьму. Это как жить с призраком. Если бы он не прикасался ко мне, иногда я думаю, что задалась бы вопросом, не нахожусь ли я все еще где-то под воздействием наркотиков, в каком-то фантастическом сне с привидениями.