Подарок крестного

На третий день после явления Михаила в село Воробьево, на третий день после раскаянья Иоанна Васильевича, явилась в село шумная толпа бунтовщиков. В иное время, быть может, до икоты перепугалось бы все окружение государя, не знали бы, куда и спрятаться от разъяренной черни. Но теперь все утвердились душевно, и не было ни в ком страха, когда стали пришлецы требовать у Иоанна выдать княгиню Анну Глинскую и сына ее Михаила. Бестрепетно повелел юный государь стрелять в бунтовщиков, но толпа рассеялась, не ожидая кровавой расправы. Мало того – Иоанн не стал мстить бунтовщикам, многие из которых пошли к нему не от злобы, а единственно по недомыслию, подстрекаемые Шуйскими! Напротив, он позаботился, чтобы никто из них не остался без крова и хлеба, чем снискал себе их благодарность.

В тот же день Иоанн Васильевич воротился со всем своим двором в Москву и уединился на несколько дней для молитвы и поста, повелев своим приближенным сделать то же самое. Михаил, вернувшийся в свой терем, предался этому занятию с каким-то небывалым рвением, словно чувствовал великие перемены впереди… На эту пору стали ему как раз видеться чудные сны, в которых Иоанн Васильевич не был больше обуреваем мыслями мрачными, но скакал в полном воинском облачении на белом коне, и Михаил был с ним рядом, и пьянящее чувство победы сладко разрывало грудь…

Михайла поведал свой сон государю и увидел улыбку, скользнувшую по его тонким губам… От этой улыбки еще большей радостью преисполнилось сердце Михаила, и жил он в тревожном ожидании чего-то радостного. Не только перемены в жизни московской подогревали в нем это чувство, но и в своем доме ему тоже было чему радоваться. Видно, поговорила-таки матушка государыня с Настенькой по своему женскому делу – Настенька словно в себя пришла, стала поглядывать на Михайлу весело и лукаво, и уж проскользнуло между ними тихонько сказанное «да», и уж был запечатлен горячий поцелуй на румяных, как вишня, губах… Одним словом, пора было готовиться к свадьбе.

В день воскресный, после обедни, вышел царь из Кремля со всем духовенством, с боярами, с воинской дружиной на лобное место. Ближе всех к царю стояли отец Сильвестр, Алексей Адашев – один из любимцев Иоанновых и Михаил – нарядно одетый, преисполненный радостью и гордостью… Народ, собравшийся к тому времени, стоял в глубоком молчании. Все ждали чего-то. Молебен служили в глубоком молчании, и общий вздох пронесся над толпой, когда Иоанн обратился к митрополиту:

– Святый владыко! Знаю я твое усердие ко благу и любовь к Отечеству, будь же мне поборником в благих намерениях. Рано Бог лишил меня отца и матери, а вельможи не радели обо мне, присваивали моим именем чины и богатство, теснили народ – и никто не смел перечить им!

Гул пронесся над собравшимися, но государь поверх голов строго оглядел лобное место и продолжал:

– В жалком моем детстве я казался слепым и глухим калекою – я не внимал стенаниям бедных, и не было обличения в устах моих! – Тут слеза опять зазвучала в голосе государя, и он поклонился на все четыре стороны.

– Люди Божии, мне Богом дарованные! Молю: будьте великодушны! Не в моей силе исправить минувшего зла, могу только впредь спасать вас от грабительств и притеснений.

Забудьте чего уж нет и не будет больше никогда! Оставьте ненависть – соединимся все христианской любовью! Отныне я один вам судья и защитник!

Народ плакал от умиления вместе с юным своим государем.

Так началась новая эпоха в жизни государства российского – мудрая умеренность, человеколюбие, дух кротости и мира стали правилом для царской власти. Немногие, самые злейшие из царедворцев были удалены, других обуздали и исправили. В самом семействе государевом, где издавна обитали вражда и зависть, холодность и недоверие, поселился мир и тишина. Узнав цену мирной семейной жизни, государь еще более узнал цену своему супружеству и оттого немало способствовал браку Михаила. Тот не то чтобы находился в колебаниях, но не привык еще действовать без опеки матери и крестного. Царь Иоанн постарался заменить ему двух близких людей, погибших такой внезапной и лютой смертью, и преуспел в этом. Государыня же Анастасия покровительствовала тезке своей и тоже способствовала браку.

Странная была эта свадьба – не было на ней никакой родни. Михаил поздно спохватился о тетке своей со стороны матери – так и не удалось узнать, где живет она, да и жива ли вообще. Ей должно было быть уже очень много лет. Но и без родни свадьба получилась почетная – сам государь был посаженным отцом, а венчал отец Сильвестр…