Подарок (СИ)

И ей уж не будет возврата.

Безумец, мудрец и, конечно, дурак,

Попробуют, может, вернуться,

Вот только решить бы: зачем, куда, как,

Поможет ли это проснуться?

Женщина закашлялась, слегка покачнулась и упала на колени, бессмысленно хватая руками песочную гладь и продолжая полушёпотом, сквозь кашель повторять одно и то же….

Исчезают звёзды и луна

Покрывает мир наш нынче тьма,

Мир, которого уже не будет…

Если б только выжила Душа,

Было б Сердце целым, да нельзя,

Что ж мы натворили сами, люди….

====== Эпилог. Вечность кончилась случайно... ======

Вечность кончилась случайно.

Бесконечность, по которой

Мы куда-то устремлялись,

Вдруг закончилась обрывом.

Мы уселись, свесив ноги

В ужасающую пропасть,

И жуем травинку жизни,

В бездну сплевывая часто.

Жизни грешных и безгрешных

Обрываются и снова

Начинаются, но где-то

Далеко от наших мыслей.

И в пустом холодном мраке

Мы находим наше счастье,

Столь же черное, пустое

И холодное, как космос.

Александр Юринсон.

Аллен Уолкер наконец-то поборол своё внутренне смятение. Теперь он знал, что именно произошло раньше, и что будет после. Он наконец-то понимал.

Неа Уолкер был удивительным человеком. Когда Нои забрали его и брата, оказалось, что Мана стать Ноем всё же не сможет, а вот Неа пришлось вживаться в новую Семью, стараясь разорвать его привязанность к брату. Тогда-то Четырнадцатый и задумал первые строки этого странного плана, начал играть роль нового порядочного члена Семьи, одновременно с этим начиная думать о том, как же вырваться из этого странного плена.

План Неа действительно был довольно гениален, но ведь нельзя предсказать всех случайностей. Вот и он всё-таки ошибся, не предусмотрел и погиб, оставив вместо себя Аллена, но сообщив, как тот может его вернуть. Аллен сначала сомневался, а потом решил, что, возможно, и правда попробует. Но если Неа вернётся, то наверняка снова будет Ноем, на этот раз — замыкающим, двадцать шестым. Место Четырнадцатого было забронировано навечно.

Иногда Аллен Уолкер ловил себя на мысли, что он всё же не любил Неа за то, что тот вернул его. Зная всю историю, Аллен точно понимал, что тогда, в детстве, он никак не мог найти ни одного близкого человека и ему не нравился этот мир, потому что он отчётливо ощущал себя чужим. И дело было не только в его руке.

Аллен знал, что не желал возвращаться. Он умер ещё во младенчестве и так и должен был остаться покойником. Его заставили жить. Аллен знал, что чтобы вернуть душу не как акума, а как человека, Неа собирался использовать Чистую Силу, потому так много с ней и экспериментировал в компании с Марианом Кроссом.

Вот откуда в его левой руке взялся этот странный кристалл паразитической Чистой Силы.

А потом началась история Аллена Уолкера, мальчика, который проживал свою вторую, вынужденную жизнь, смотрел на людей косо и ненавидел этот мир. Хотя позже он просто привык чувствовать и быть живым. Но так и не привык к тому, что этот мир ему чужд.

Ученичество у Кросса продемонстрировало, что мир не делится на чёрное и белое, раз уж встречаются такие люди, которых ты искренне почти любишь и почти ненавидишь. Аллену казалось, что это самое «почти» старательно воздвигал сам Кросс, не желая привыкать к ребёнку, и не желая того, что бы ребёнок привык к нему. Что ж, Аллен мог сказать ему за это только большое спасибо.

Затем в его жизни появился Орден, а он был не тем экзорцистом, который был нужен Ордену. Он тоже шёл своим единственно возможным путём, но думал по-другому, дрался за другое. Ему было плевать на далёкого Бога, гораздо важнее было то, что он обещал самому себе и погибшему Мане. Не все люди относились к этой его черте с пониманием.

Первый тревожный звоночек прозвенел, когда он узнал, что сражается ещё и против людей, пусть даже эти люди были не совсем людьми. Тогда он не смог атаковать Роад и дал ей уйти.

Второй тревожный сигнал впору было подавать, когда он узнал правду о Сумане Дарке. Отчего-то внутри стало неуютно и неудобно, но разобраться с собственными ощущениями ему не дал Тикки, почти убивший его той ночью.

А потом Аллен просто пошёл дальше по своему, слегка уточнённому пути, спасать души людей и акума. Он никогда не собирался поклоняться Церкви и не был таким же фанатиком, как те же Третьи экзорцисты, которые верили в эту священную войну и свой долг.

Это так отличалось от чувств, стремлений и желаний самого Аллена…

Известие о том, что внутри него сидит странный Ной, который собирается его убить, почти на него не повлияло. Он очень быстро привык видеть колеблющуюся тень у себя за спиной и уверил себя, что никогда и ни за что не даст Неа выбраться на свободу.

С его стороны заявлять подобное было крайне самоуверенно. Он понял это гораздо позже, когда в той камере начал осознавать, что Неа всё равно умудряется пробиться наружу, и что он сам просто не понимает, отчего так происходит и как можно ему помешать. Процесс уничтожения его личности, его разума, его души, казалось, тогда стал неизбежным.

Но потом произошло нападение Апокрифа.