Подарок (СИ)

Путешествовать бывший премьер-министр решил инкогнито и в гордом одиночестве, совершив переход морем до южного побережья Франции. Хопкинса он великодушно в поездку не брал, хотя за многие годы привык к его коренастой фигуре за своим плечом. Отцу семейства и единственному кормильцу не пристало скитаться по Европе, когда сроки возвращения в Англию оставались не ясны и самому хозяину. Младший брат Роба, расторопный и услужливый, а главное не болтливый, займёт место прислуги виконта на первое время. Он уже ждал хозяина в Плимуте вместе с отосланным вперёд багажом. Мельбурн, казалось предусмотрел всё, чтобы его отъезд не вызвал ненужные кривотолки и сплетни, имевшие свойство распространяться в обществе со скоростью заразной болезни.

Брат Фредерик и Палмерстоны — единственные, кого он решил посвятить в свои планы и на чьё молчание мог положиться. Эмили была и обеспокоена и обрадована одновременно, она давно не видела в глазах брата такого оживленного блеска и такого деятельного участия, но все же… Его здоровье, а в большей степени мрачное умонастроение в последние годы, немало ее тревожили. Для своего верного друга — леди Портман, Уильям написал письмо, планируя отослать его сразу же после отъезда из Англии. Здесь он руководствовался практическими соображениями: пока Эмма состоит на службе при дворе, нельзя подвергать ее репутацию необдуманному риску. И неосведомленность о планах Мельбурна будет ей только на руку, чтобы избежать возможного неудовольствия королевы.

Сама же Виктория и ее двор уже давно перестали им интересоваться, пребывая в твердой уверенности, что бывший премьер-министр страны навсегда замуровал себя в собственном поместье, так и не оправившись полностью после настигшего его удара. В последний раз королева почтила своим присутствием Брокет-Холл почти пять лет назад. Как давно это было…

Предвыборная кампания по избранию нового состава нижней палаты Парламента была в самом разгаре, когда Мельбурн получил известие, что монаршьи особы во время посещения графства Хартфордшир запланировали двухдневный визит в Брокет-Холл. Затем они собирались навестить семейство видных и влиятельных вигов Солсбери в соседнем городке Хартфилд.

Уильяму, порядком потрепанному бесконечными дебатами с оппозицией по поводу и без, с трудом усмиряющему горячие головы в собственной партии, откровенно уставшему от лавирования между желаниями королевы и принципами ее мужа, такая честь показалась весьма затруднительной. Он был не готов к приему и размещению многочисленной свиты в своём доме, не столько по соображениям финансового порядка, сколько по личным причинам. Ещё свежи были в его сердце воспоминания о недавнем сокрушительном ударе, нанесённом его чувствам и надеждам некой мисс Викторией Кент. За минувшие полгода, сколько бы он не загружал себя работой или пытался забыться в вине, душевная рана все ещё была ощутима, а воспоминания о чудесных рождественских днях — мучительны.

Перед приездом высоких гостей он тщательно, но деликатно проинструктировал экономку и старого дворецкого о событиях декабря, происходивших в доме, полагаясь на их многолетнюю службу семье и личную преданность. Рассчитывать на молчание остальной прислуги не приходилось, поэтому Мельбурн всерьез опасался самых фантастических версий и слухов, которые могут быть преподнесены королеве при личном посещении Брокета. Ведь сразу после наступления нового года она проявляла неподдельный интерес к этой теме, хотя так и не решилась спросить своего премьер-министра напрямую.

Для венценосных особ были подготовлены самые роскошные спальни Брокет-Холла, под свиту и обслугу королевы отданы все парадные спальни второго и частично третьего этажа. Единственное исключение было сделано для почти мемориальной спальни принца-регента. Интерьер и убранство в ней, выполненное на рубеже веков в причудливом китайском стиле не менялось вот уже несколько десятилетий. А для самого Уильяма все в ней теперь имело особое значение, все было наполнено неприкосновенными воспоминаниями…

Посещение или упоминание о комнатах Каро и Огастаса, для нескромных любителей старины из числа гостей, также было под строгим запретом. Свои парадные апартаменты виконт предоставил принцу-консорту, а сам на время визита королевских особ перебрался в Охотничий домик за озером. Это давало ему призрачное ощущение покоя и границ личной территории.