Подбитые ветром

— Хула-хуп? — спросил Сажа, опускаясь рядом. — Для талии хорошо. Надо Морской свинке посоветовать. Неважно выглядит.

Лёва с трудом освободился от парашютного кольца.

— Тебе тут записка пришла, — грач втянул живот и осмотрел свою талию.

— Так, — сказал страус, дочитав письмо Валерьяна. — Ты предупреди Морскую свинку, а я пока за ходиками сбегаю.

Свинка была, как всегда, на огороде. Она сверлила в днище лодки отверстия.

На грядках с клубникой уже появились первые ягоды, а косточка апельсина так и не проросла. И тогда хозяйственный расчёт в душе Морской свинки взял верх над романтической натурой. Она решила пожертвовать лодкой и сделать из неё теплицу под апельсиновое дерево. А дырки она сверлила для того, чтобы солнечные лучи свободно проникали внутрь и согревали южное растение.

— Маскировка? — поинтересовался грач, усаживаясь на лодку. — Лучше чучело поставить. По-моему, Лёва подойдёт.

— Уже подошёл, — заметила свинка.

Лёва, действительно, появился на огороде, сгибаясь под тяжестью большого деревянного футляра с настенными часами. Он так спешил на выручку Валерьяну, что даже забыл снять заплечную сумку с парашютом.

— Слыхала про доктора? — спросил Лёва, присаживаясь на часы.

— Неважно выглядит, — грач сорвал с грядки клубнику и отправил в клюв. — Без ходиков, говорит, никуда не пойду. Буду, говорит, на острове сидеть.

— А чего он там делает?! — нахмурилась Морская свинка, наблюдая за истреблением клубники.

— Язык изучает, — Сажа склевал ещё одну ягоду.

Морская свинка вынула из уха серьгу и насадила ему на клюв.

— Ну и как мы, по-твоему, эти ходики на остров доставим? — спросила свинка у Лёвы.

Сажа попытался стащить серьгу, зацепив её за край своего ведёрка.

— Придётся — на лодке, — с сожалением ответил страус. — У меня гидросамолёт, как нарочно, сломался.

— А дырки видишь?! — Морская свинка пнула "теплицу" ногой. — Вон дырка! И вон! Везде дырки!

— Гу-гы-гу! — сказал Сажа и опрокинул ведро.

— Как он, по-твоему, выглядит? — свинка кивнула на грача.

— Неважно, — Лёва встал с футляра. — Сейчас главное — доктора спасти.

Взгляд Морской свинки упал на часы, и она вдруг воспрянула духом. Романтическая натура снова взяла в ней верх над хозяйственным расчётом.

— Есть! — воскликнула она. — Придумала! Круто! Ну, круто!

Вскоре спасательная экспедиция в составе Морской свинки и страуса Лёвы погрузилась в часовой футляр и отчалила от берега.

Плыть пришлось против течения. А единственным веслом для спасателей служил маятник. Поэтому свинка, как более опытный гребец, трудилась за двоих. Она быстро погружала маятник то справа, то слева от футляра и делала мощные гребки. Но течение было настолько сильным, что посередине реки часы практически остановились. И, вдобавок, сквозь щели футляра стала просачиваться вода. Хорошо, что свинка предусмотрительно захватила черпак.

— Лёва! — скомандовала свинка, налегая на маятник. — Вычерпывай воду!

— Всю?! — страус растерянно оглянулся.

Воды в реке было много. Но Лёва знал, что такое дисциплина. Он принялся черпать воду из реки и выливать себе под ноги. После чего футляр заметно осел.

Свинка попробовала измерить маятником глубину.

— Ну всё! — произнесла она упавшим голосом. — Ещё пара минут, и мы пойдём на дно!

— Зачем? — не понял страус.

— Рыбу кормить! — съязвила свинка. Из реки мигом вынырнула Макрель.

— Только чур — без дураков! — сказала она. — Я лампочки есть не буду!

А теперь сознайтесь: вас никогда не били черпаком по голове? Если говорить про Макрель, то это был не самый удачный день в её жизни. Переполненные часы дали сильный крен. Лёва выронил черпак, и тот угодил рыбе в голову.

— Глубоко! — вздохнула свинка, наблюдая за её погружением.

— Кто клянётся Гиппократу — у того штаны из мяты! — донеслась издалека удалая песня. — Гиппократовы штаны во все стороны равны!

Лёва поднял голову и заметил проплывавшую мимо корзину, в которой на листьях мяты возлежал доктор Валерьян.

Доктору надоело сидеть на острове. Тогда вместо ходулей он придумал сесть в корзину и отправиться навстречу опасности.

— Валерьян! — протирая глаза, воскликнул Лёва.

— Потому что Гиппократ — мисецинский препарат! — распевал Валерьян, вдыхая аромат целебных трав и жмурясь от удовольствия.

— Какой ещё Валерьян, Лёва?! — взревела Морская свинка. — Бросай сюда спасательный круг!

Задняя часть футляра или, выражаясь иначе, корма осела так глубоко, что свинка уже находилась по пояс в воде.

— Полундра! — она сорвала кольцо, висевшее у Лёвы на груди. Парашют за спиной страуса громко хлопнул и затрепетал на ветру.

Ветер наполнил купол парашюта, и часы, набирая скорость, рванулись вперёд.

— Отлично! — приободрилась Морская свинка. — Лёва! Мы опять в деле!

Над рекой ещё долго слышалась песня про мяту и про штаны. А футляр со спасателями всё дальше и дальше уходил вверх по течению.

Свинке приходилось крепко держать кольцо, чтобы Лёву не сдуло за борт вместе с парашютом. И поэтому она просто не заметила угрожавшей их судну опасности. Да и, честно признаться, многие капитаны садились на мель безо всяких смягчающих обстоятельств. А у Морской свинки такие обстоятельства были.