Читаем Подбрасывание лисиц и другие забытые и опасные виды спорта полностью

Двух жеребцов натравливали друг на друга, подведя к ним кобыл в поре, – так устраивали бои лошадей. Заканчивался бой, только когда один из коней сбегал, или, что происходило чаще, убивал второго. Судя по свидетельствам, зрители окружали место боя, делали ставки на его исход, а владельцы лошадей с помощью деревянных шестов контролировали его ход. В «Саге о людях из долины Дымов» лошадь Эйлофа кусает жеребца Бьярни, и ее приходится отгонять палкой. Мужчины также дергали лошадей за хвосты, чтобы дополнительно разозлить. Для тех же целей их иногда толкали вперед, но это представляло свои опасности, как выяснили Торгейр и Коль в «Саге о Ньяле». Там описывается, как Гуннар оттолкнул лошадь, та упала и раздавила мужчин. Традиция надолго пережила эру Викингов. Вот как епископ Осло описывает игру в 1618 году:

Примерно в полутора милях от Фюресдала на день святого Варфоломея со всей окрестности собирается толпа людей с лошадьми. Коней попарно заставляют кусать друг друга, объясняя, что от этого будет хороший урожай.

Кнаттлейкр

Правила игры в кнаттлейкр (то есть «игры с мячом») давно забыты, как и устройство полей для нее, но по описаниям она больше всего похожа на ирландский херлинг. В «Саге о Греттире», где рассказывается о жестоких приключениях дерзкого разбойника Греттира Силача, упоминается, что в кнаттлейкр каждую осень играли в Мидфьордарватне в Исландии. Две команды выстраивались друг против друга, и каждому игроку соответствовал противник похожего размера. Игры длились целый день, и насилие в них поощрялось. Игроки пользовались битами, но также могли ловить мяч в руки и убегать от противников. С уверенностью можно сказать одно: игра и так была интенсивной, но своего пика жестокость достигала, когда споры перерастали в драки. Греттир, будучи довольно скромного роста, был унижен, когда Аудун отправил мяч у него над головой, потому Греттир запустил его обратно в лоб оппонента, разбив до крови. Аудун набросился на него с битой, и они повалились на землю, так что в итоге соратникам пришлось их разнимать. Самый же яркий пример бурного нрава на поле продемонстрировал Эгил Скаллагримссон в «Саге об Эгиле». В ответ на грубый прием Эгил погнался за игроком и рассек ему голову топором. Внушительно – особенно если учесть, что Эгилу в этот момент было всего шесть лет.

Игра в скребки (sköfuleikr)

В «Саге об Олаве Святом» упоминается, что отец Олава был убит во время игр, а точнее, в ходе sköfuleikr – игры в скребки. Опять же, у нас слишком мало деталей, но, судя по всему, это были жесткие схватки с использованием скребков для горшков из коровьих рогов. Игроки часто находились под воздействием эля (что не было исключительным для скребков) и галлюциногенного чая, сваренного из измельченных грибов. Как и кнаттлейкр, игры длились целый день и могли заканчиваться жертвами: во время игры, описанной в «Саге о Херде и островитянах», погибло семь человек, в том числе Энунд, который, направляясь домой после матча, остановился завязать башмак и умер от полученных травм.

Перетягивание шкур

И вот мы подошли к перетягиванию шкур – северной разновидности классической игры с канатом, о скандинавской вариации которой нам известно меньше всего. Основной источник информации об этом спорте – «Сага о Хьялмтере и Алвире», где Хьёрд и Хастиги утром соревнуются в тронном зале перед лицом короля. Готовясь к состязанию, Хастиги раздевается, а Хьёрд остается в тяжелой шубе. Потом им выдают прочную шкуру моржа вместо веревки, они занимают места по сторонам от очага в центре комнаты, а шкуру протягивают над очагом. Мужчины яростно тянут за шкуру, пытаясь затянуть друг друга в огонь. Так продолжается какое-то время, и они начинают уставать, когда Хьёрд говорит Хастиги: «Берегись, сейчас я использую всю свою силу, и ты долго не продержишься». Хастиги только усмехнулся, но «Хьёрд потянул со всей силой, уронил Хастиги в огонь и набросил на него шкуру, затем прыгнул ему на спину и прошел на свою скамью. Король приказал слугам достать Хастиги из огня, тот был сильно обожжен».

<p><emphasis>Винкенспорт</emphasis></p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература