Подчини меня нежно

Да, за три года ее жизнь сильно изменилась. Хотя интерес к болевым ощущениям и унижениям не пропал, но форма, в которой эта потребность удовлетворялась теперь была абсолютно ерундовой. Чем бы она не занималась в клубе теперь — главное, что вот уже два года и триста пятьдесят восемь дней она не практиковала рассечения кожи до крови во время сексуальных утех. И постепенно, месяц за месяцем, снижала степень болевого воздействия и частоту жестких мазохистских развлечений, слезая с этой привычки, как с тяжелого наркотика. Пока однажды, пару месяцев назад, не поняла, что теперь испытывает тягу к другой стороне этой игры — к доминированию и садизму.

Повернувшись на бок, она посмотрела умоляющими глазами на Ирину:

— Ты не могла бы с ним поговорить?

— О чем, малыш?

— О том, что я сожалею. И я очень прошу его простить меня.

— Солнышко, если Макс не дал тебе возможности извиняться, значит, он не желает принимать извинений. Попытайся расслабиться и принять это, как ты принимаешь любое другое наказание.

— Но Макс не мой дом.

— Но ты доверяешь ему не меньше, чем мне, не так ли? Возможно, даже больше?

— Это другое, — выдохнула Лори, поджала губы и вскочила с широкого дивана, на котором они лежали в лаунж-зоне второго этажа.

— Сядь, саба, — резко одернула ее Ирина, — я не позволяла тебе вставать.

— Простите меня, госпожа, — тут же опомнилась Лори и мгновенно заняла место у ног Ирины, — Я места себе не нахожу.

— Твое место здесь. Если не знаешь, чем заняться — возьми массажное масло и…

Ирина оборвала себя на полуслове, услышав свое имя, произнесенное требовательным мужским голосом. Лори вздрогнула и повернула голову на звук, подобравшись, словно встревоженное травоядное при появлении хищника:

— Это Макс, — выпалила она, краснея, а затем сразу бледнея. И перевела умоляющий взгляд на Ирину, складывая руки вместе, — Госпожа, пожалуйста…

— Замолчи, саба, — резким, уже раздраженным голосом снова оборвала ее домина и поднялась с дивана:

— Я здесь, Макс. Что такое?

Приблизившись к девушкам, Макс бросил такой холодный взгляд на нижнюю, что едва не заморозил воздух между ними. Лори опустила глаза и даже слегка пригнулась, принимая такой несчастный вид, что в глазах Ирины мельком отразилась тревога — но тут же исчезла, уступая место обычной невозмутимости. Будучи доминой со стажем, она привыкла всегда держать покерфейс, пряча свои истинные чувства ради удовольствия сабмиссива.

Настоящая сексуальность доминанта — это, прежде всего, его непредсказуемость. Сабмиссив не должен понимать, о чем она думает, что чувствует, не должен угадывать, что его ждет в следующую минуту — в противном случае, игра довольно быстро станет скучной и похожей на фарс. Конечно, никто не мог держать маску непроницаемости всю ночь напролет, но некоторые доминанты умудрялись справляться с собой просто феноменально, подумала Ирина, глядя на Макса. У этого человека она готова была еще учиться и учиться.

— Взгляни на Лизу, пожалуйста. Мне хочется проверить — она довольно далеко улетела после сцены, — пояснил Макс, кивком головы указав в сторону первого этажа.

— Конечно, я только захвачу свой чемоданчик и приду, — кивнула Ирина, краем глаза заметив, как дернулась ее саба при упоминании Лизы. Но она вовсе не собиралась приставать к Максу с вопросами от имени Лори — расспросив свою нижнюю о том, что случилось, Ирина убедилась в том, что хозяин клуба и без того достаточно разозлен. Подставляться под удар она не собиралась, тем более ради сабы, отношения с которой уже начали себя изживать.

* * *

К тому времени, как пришла Ирина, чтобы меня осмотреть, я была в полном порядке. Видеть ее в кожаных сапогах на шпильке, мини-юбке и алом топе с тонометром в руках было немного странно. Мне постоянно казалось, что медосмотр вот-вот перерастет в сцену, и невольно останавливала взгляд то на роскошной груди Ирины, выставленной напоказ смелым декольте, то на ее красивых руках с длинными пальцами. Интересно, что бы я почувствовала, если бы она начала меня ласкать?

Мое дыхание от таких мыслей быстро сбилось, и Ирина мягко улыбнулась, встречаясь со мной глазами. Она наклонилась чуть ниже и шепнула так, чтобы не слышал Макс, стоявший в трех шагах:

— Возбуждает?

— Да, — призналась я еле слышно, и тут же бросила испуганный взгляд на Макса. И стоило мне это сделать, как он встрепенулся и скосил взгляд на домину.

— Ирина, я не давал тебе разрешения на сцену с моей нижней. Не начинай, — бросил он почти сразу так жестко, что я невольно сжалась и покраснела. Черт. Я не хотела ее подставлять.

Но вместо того, чтобы негативно отреагировать на недружелюбное замечание, Ирина высоко подняла брови и широко улыбнулась: