Поддаться судьбе

Ее шелковистые длинные каштановые волосы отливались самым прекрасным золотым оттенком при свете дня. Но вот ее телом он не мог перестать восторгаться, каждый раз, когда видел ее. Когда он впервые увидел ее почти год назад, он признал ее сногсшибательный потенциал. И даже если он отдаленно думал об этом тогда, то каждый день с тех пор только подчеркивал ее формы до такой степени, что когда он был вдали от нее, он не мог перестать мечтать о ней. Ее кожа была идеально гладкой и загорелой, и когда она надевала платье без рукавов, как сегодня, и выставляла напоказ больше своей нежной кожи, он едва сдерживал свое желание. Ее длинная шея перетекала в красивые плечи и тонкие, изящные руки.

Но что больше всего изменилось за последний год, это черты, которыми могла обладать только женщина. Сара говорила о своих глубоких чувствах, а Адли не мог прекратить свой внутренний монолог о том, что бы ему хотелось сделать с ней. Тело Сары было худым и упругим, и он мог только мечтать, каково это прикоснуться к каждому дюйму ее кожи. А ее Грудь? Адли тяжело сглотнул, когда его глаза опустились ей на грудь и заметили ее соски, молящие о внимании сквозь ее хлопковое платье. Ее грудь так же была идеальной. Округлая и полная, создавала идеальную ложбинку, которую он мог исследовать с превеликим удовольствием, если бы представилась такая возможность. Он поймал себя на мысли, как бы прекрасно они разместились у него во рту.

Вырвавшись из своей последней фантазии, пока она выжидающе смотрела на него, он быстро продолжил свою речь.

— Ага, я знаю. Но я думал, ты забыла о Колорадо. Я думал, возможно, тебе начинает нравиться здесь. Возможно, ты начинаешь быть счастливой, из-за меня, но кажется, я ошибался.

— Адли, пожалуйста. Не будь таким.

— Теперь я знаю, все это время ты думала о «нем». Разве это не так, Сара?

Сара замерла от нескрываемой ревности в его словах. Вполне очевидно он не мог смириться с тем, что она думала о ком-то другом.

— Я пыталась стать счастливой здесь, ты знаешь об этом. И ты знаешь, что я испытываю чувства к тебе.

— Тогда тебе не кажется, что я заслуживаю права знать? Тебе не кажется, что я заслуживаю знать, о ком ты думала все это время со мной? — Сара не представляла, что его глаза могут быть более выразительными, чем обычно, но сейчас они пылали, доказывая ее неправоту.

— Адли, — Сара чувствовала подступающие слезы, но заставила себя сохранять спокойствие. — Это не правда. Просто дело в том… в том… да, есть кто-то еще, кто-то, кого мне пришлось оставить. И поверь мне, я пыталась быть счастливой здесь. Я не хочу проводить свои дни в горе. А ты… отвлекал меня, помогал справиться мне с тоской по Колорадо.

Адли покосился на Сару от потрясения.

— Отвлекал тебя? Ты только что сказала, что я отвлекал тебя? Что ж, я безмерно счастлив, что смог немного отвлечь тебя, пока ты страдала по другому. Всегда, пожалуйста, Сара. Рад, что оказался полезным.

Сара больше не смогла сдерживать предательских слез, и просто уставилась на Адли, желая повернуть время вспять и изменить сказанные слова. Что же теперь она могла ему сказать? Она понимала, что у нее есть своеобразная решительность оставаться верной Уиллу, и обещаниям, которые они дали друг другу, но вот сохранить эту решимость было подобно пересечению немыслимо бушующей реки.

— Пожалуйста, не говори так, Адли, — всхлипнула она. — Пожалуйста… я не это имела в виду. Просто я… я просто не ожидала, что ты окажешься частью переезда в Калифорнию. Я, правда, не ожидала, что буду испытывать к кому-то чувства здесь. Я так запуталась, и не знаю, что тебе сказать.

Адли смотрел на нее несколько мгновений, прежде чем пересечь несколько грядок с растениями, которые разделяли их. Она наблюдала, как он двигался в ее сторону, но у нее не было ни времени, ни сил пошевелиться. Прежде чем она поняла, что происходит, он снова оказался в дюймах от ее лица, глядя на нее с прежней пронзительностью, которая одновременно и пугала и будоражила ее.

Он наклонился к ее лицу и прошептал:

— Тогда не говори ничего.

В ту секунду, когда его рот оказались на ее губах, его язык решительными движениями вторгся в нее. Она почти не могла дышать, но, не раздумывая раскрыла губы и без колебания принимала его поцелуи. Она отзывалась на его исследования, позволив своему языку сцепиться с его. Он сжал руки на ее затылке и притянул ее так близко к себе, что она не смогла бы разорвать их связь, даже если бы попыталась.