Поддельный шотландец. Дилогия (СИ)

   Однажды мисс Грант под каким-то предлогом оставила меня наедине с мисс Рамсэй. Мне показалось, что старушка сегодня особенно невнимательна и чем-то обеспокоена. Кроме того, я чувствовал себя довольно неуютно, так как, против обыкновения, окно комнаты было приоткрыто, несмотря на довольно холодную погоду поздней осени. И вдруг до меня долетел голос мисс Грант.

   --  Эй, Шос, -- крикнула она, -- взгляните-ка в окно и посмотрите, кого я привела вам!

   Мне кажется, что более красивого зрелища я в жизни не видел. Весь переулок был залит лучами солнца, так что, кажется, даже посветлели чёрные и грязные стены домов, а у зарешёченного окошка напротив мне мило улыбались два личика -- Джанет и Катрионы.

   --  Вот, -- сказала между тем мисс Грант, -- я хотела, чтобы она увидела вас во всём блеске. Пусть полюбуется, что я смогла из вас сделать, когда принялась за дело всерьёз!

   Я вспомнил, что в этот день она дольше, чем обыкновенно, занималась моим туалетом, и думаю, что с такою же заботливостью отнеслась и к внешности Катрионы.

   --  Привет, Катриона! -- мог я только воскликнуть.

   Она не сказала ни слова, только помахала мне рукой улыбнулась, после чего её сразу увели от окна.

   Не успело это видение исчезнуть, как я побежал к выходу, но наружная дверь дома оказалась запертой на замок; потом я вернулся к мисс Рамсэй и потребовал у нее ключ, но с таким же успехом мог бы требовать его от скалы. Она дала слово, говорила она, и я должен быть умным мальчиком. Выломать дверь без топора было невозможно, не говоря уже о неприличии такого радикального поступка. Так же невозможно было выпрыгнуть из окна седьмого этажа. Мне оставалось только наблюдать в окно за переулком и караулить, когда появится Катриона, спускаясь с лестницы. Увидеть мне пришлось немногое: только две шляпки на смешной пачке юбок, выглядевшей сверху точно две подушки для булавок. Катриона даже не взглянула вверх на прощание, потому что мисс Грант, как я узнал позже, внушила ей, что люди выглядят не очень привлекательно, когда на них смотрят сверху вниз.

   Вырвавшись от мисс Рамсэй, я по дороге домой укорял мисс Грант за её жестокость.

   --  Мне жаль, что вам не понравилось моё представление, -- кротко заметила она, опустив в пол шалые глазки. -- Мне же это доставило большое удовольствие. Вы выглядели лучше, чем я того опасалась. Когда вы появились в окне, вы выглядели -- если это только не сделает вас излишне тщеславным -- очень красивым молодым человеком.

   --  О,  -- воскликнул я, -- это вовсе не имеет решающего значения в отношениях. Иначе все красавицы выходили бы замуж только за красавцев. На деле же они обычно предпочитают павианов со связями или толстым кошельком.

   --  А вот это сейчас было обидно, честно, -- сказала она веселясь, -- но я тоже иногда говорю притчами, как пророки.

   --  Я поэтому и не удивляюсь, что их время от времени побивали камнями! -- воскликнул я патетически. -- Но, несчастная, как вы могли сделать подобное? Зачем вам нужно было дразнить меня одной минутой?

   --  Любовь -- всё равно что человек, -- вздохнув, сказала эта не по возрасту мудрая девушка. -- Она тоже нуждается в пище.

   --  Хорошо, но дайте мне хотя бы намёк, где её можно найти, -- попросил я. -- Вы можете видеть её, когда хотите. Дайте мне тоже возможность нормально поговорить с ней!

   --  Кто из нас устраивает это любовное дело, вы или я? -- спросила она.

   И отказалась продолжать далее говорить на эту тему.

   О той докладной записке так никто ничего и не слышал -- я, по крайней мере точно. Престонгрэндж и его светлость лорд-президент, насколько я знаю, постарались замять это дело; во всяком случае, они сохранили докладную записку у себя, и публика ничего о ней не узнала. Шум по поводу бегства Джеймса Глэнского постепенно затих, не вызвав опасных последствий в обществе. Как затихли и заокеанские якобиты, видимо пристраивая свалившееся им внезапно на головы золото. Претендент на престол от Стюартов по слухам опять запил, а Алан, судя по переданному им с оказией письму, вовсю делал служебную карьеру в полку. В общем, якобитское движение ещё в прошлый раз лишилось зубов и его видные деятели сейчас пытались устроится в этом мире уже без всякой надежды на возможную смену королевской династии. "Мировой пожар" не смогли раздуть даже вывезенные Брэком во Францию деньги. Наоборот, казалось они его только притушили.