Поддельный шотландец. Дилогия (СИ)

   -- Если бы вы только почаще воздерживались от фляжки, мистер Риак, я не имел бы основания жаловаться на вас,  -- отвечал шкипер,  -- но, вместо того чтобы говорить загадками, я осмелюсь посоветовать вам приберечь свою энергию для более важного случая. Мы можем понадобиться наверху,  -- прибавил он более резким тоном и занес одну ногу на лестницу.

   Мистер Риак поймал его за рукав.

   -- Давайте спросим его самого? -- вопросительно сказал он.

   -- Ну хорошо. Дэвид, если мы выпустим тебя отсюда, обещаешь ли ты вести себя прилично? -- иронично спросил капитан.

   -- Что значит прилично? Из всех неприличных вещей, которые приходят на ум, у меня имеется разве что желание поприставать к дамам, -- нарочито смиренным голосом ответил я, -- но за их неимением на борту "Завета", это желание никак пока не осуществимо.

   Капитан с Риаком на секунду застыли, затем разразились громким хохотом.

   -- Капитан, -- отсмеявшись промолвил мистер Риак, -- я думаю Дэвида можно выпустить, пусть он только пообещает не напиваться. А то ещё спутает с женщиной лёгкого поведения нашего юнгу или какого-нибудь матроса посмазливее. Страшно даже представить, что он, со своим явным талантом к членовредительству, может с ними сделать!

   Они снова грохнули хохотом. Отсмеявшись, Хозисон вытер слезящиеся глаза.

   -- Ну, сэр, довольно с нас шуток,  -- сказал он сварливым голосом.  -- Тащите его куда хотите.

   С этими словами капитан стал подниматься по лестнице. Я молча сидел в углу во время их странного разговора и потом увидел, как мистер Риак повернулся вслед Хозисону и поклонился ему чуть ли не до земли, очевидно в насмешку. Я же отметил, во-первых, что помощник был в дугу пьян, как и сказал капитан, а во-вторых, что он (и в пьяном и трезвом виде) мог быть мне неплохим другом.

   Какое блаженство открыть глаза при дневном свете и увидеть, что находишься в обществе людей! Каюта на баке была довольно большая; вдоль стен её тянулись койки, на которых сидели и курили или же спали матросы, свободные от вахты. День был тихий, с теплым ветром, и поэтому люк был открыт. В каюту попадал не только дневной свет, но время от времени, при поворотах корабля, и пыльный солнечный луч, ослеплявший и восхищавший меня. Единственная проблема -- тренироваться на глазах у всех было невозможно, а лезть для этого в вонючий трюм не особенно хотелось. Но я нашёл выход. Теперь я с утра до вечера, подобно обезьяне, лазил по мачтам, вантам, выбленкам и прочим деталям такелажа. Не сказать чтобы капитан с восторгом отнесся к моим развлечениям, но всё-таки переданная мною лично ему солидная сума денег примирила его с маленькими странностями самозваного пассажира. Поначалу матросня ругалась, а имеющий на меня зуб второй помощник капитана Шуан даже грозился пристрелить, но затем все привыкли. Тем более, что я вначале старался особо не мешать, а со временем начал и помогать парусной команде. Да и, что скрывать, активно занялся подкупом должностных лиц. Причём каждый из них был свято уверен, что я отдаю ему свои последние сбережения. Даже Шуан смягчился, когда я передал ему десять фунтов и извинился за выбитые в давешней схватке зубы. Хотя с этим психом надеяться на стабильность отношений не приходилось, но об этом расскажу далее.

   На баке я прожил долгие дни под неусыпным надзором окружающих, и близко познакомился со многими моряками брига. Прежний Дэвид Бэлфур наверняка обозвал бы их сборищем грубых людей. Оторванные от всех прелестей даже местной недоразвитой цивилизации, матросы обречены были вместе качаться на бурных волнах под командой не менее грубого начальства. Одни из них прежде плавали с пиратами и видали дела, о которых даже мне говорить противно. Другие сбежали с английских королевских судов и были приговорены к виселице, чего они ничуть не скрывали, и все они при удобном случае готовы были вступить врукопашную даже со своими лучшими друзьями. Особенно если бы это сулило им какую-нибудь материальную выгоду. Нет, я не разделяю мнение Стивенсона, что "нет людей совершенно дурных: у каждого есть свои достоинства и недостатки". В подобное могут верить только интеллигенты, напрочь оторванные от реальной жизни. Среди людей иногда встречаются такие выродки, что просто диву даёшься, они как будто иной биологический вид. Но среди здешних таких не было. Подчёркнуто грубые, часто тупые или излишне доверчивые, похожие на современное мне сообщество бомжей со свалки, в целом они были не так уж плохи.

   Один из них, человек лет сорока, часами ездил мне по ушам, рассказывая о своей жене и детях. Он раньше был рыбаком, но лишился лодки, и это заставило его отправиться в открытое море. Но мне гораздо интереснее было слушать другого, горца из клана МакДональд. Честно, я чуть грубо не заржал, когда впервые услышал его фамилию, поскольку она у меня ассоциировалась скорее с гамбургерами чем с горной Шотландией.