Поделись своей любовью

— Ну как что? Привожу для примера одну пятиминутку накануне Нового года. Вы тогда отчитывались за дежурство, и на обратной стороне листа с записями нарисовали веселенького клоуна, начертали преогромными буквами: «Все будет хорошо!» Помните? Доктора, увидев это, естественно, стали смеяться, а главный врач никак не могла понять, в чем дело, несколько раз приподнимала очки и спрашивала: «Что с вами со всеми происходит?» — с претензией на сопрано затянул Игорь Петрович, по-доброму пародируя Наталью Ивановну. — В итоге присутствующие зарядились прекрасным настроением, рабочий день прошел на ура.

— Как видите, простая по смыслу и воплощению картинка сделала большое дело: через смех объединила коллег. А насчет управления массами… Понимаете, Игорь Петрович, когда человек болен идеей и хочет ее продвинуть, пусть даже оставить в вечности, он обязан привлечь к ней внимание как можно большего количества людей. Это гарантия того, что идея будет жить.

— Звучит грандиозно!

— Давай отвлечемся от рутины. Немного ликбеза про то, как управлять будущим. В своих стремлениях не стоит размениваться на мелочи. Нужно идти по ступенькам вверх — выше и выше. Сначала — мысль, она же идея, потом — планирование, и последнее — реализация. И вот здесь важно выбрать того, кто будет эту идею доносить до людей. Нужна нетривиальная личность, способная увлечь массы. Именно массы, а не местечковый коллектив товарищей, которые поговорили и разошлись. А вот как эта личность будет вызывать интерес — это уравнение со многими неизвестными. Хотя голые технологии описаны и опробованы, все равно нужна качественная трансляция. В трех соснах и зайцу неинтересно.

— Сложно все это. И есть вероятность, что такого человека попробуют сломать. Успех прощают редко.

— Возможно, если в какой-то момент пересекутся чьи-то интересы.

— Так какая ваша главная идея жизни, Ирина Павловна?

— Хотите расскажу, что я в прошлом году написала в письме Дедушке Морозу? «Еще раз по твоей просьбе перечитала и пересмотрела свои желания. Нет, не много, не слишком, нетрудно. Не волнуйся, все исполню!» — вот как-то так. Никогда ни разу ничего ни у кого для себя не просила, только у высших сил за здравие пациентов, правда, не знаю, существуют ли эти силы. А вот другим обожаю делать приятные сюрпризы.

— А записки-то в Лапландию, или куда там, не знаю, зачем строчите?

— Вы же знаете, я без ума от сочинительства.

— Писательница и поэтесса вы наша, — повеселел Парамонов. — Кстати, приглашаю всех на праздничный обед, предлагаю встретиться в ординаторской родового. Отказов не принимаю, так как готовился к нему весь вчерашний день.

— Просыпаемся, дорогая моя, открываем глаза, — уверенным и сильным голосом проговорил Любимцев. Такой призовет даже с того света.

Я вышла из операционной. В голове все еще крутились фразы из только что завершившегося разговора. Когда-то я выбрала для себя из множества слов самое главное — человек. Ни женщина, ни жена… Однажды я попробовала объяснить понятие «человек» через призму математики. Итак, человек-формула… Его легко просчитать.

Человек-единица. В его жизни все происходит один раз: он один раз рождается, один раз любит, один раз женится, один раз умирает.

Человек-бесконечность. Здесь есть два варианта: человек — бесконечный праздник или человек — бесконечная проблема.

Человек-прямая линия. Он четко идет к своей цели.

Человек-дробь. Привык получать от жизни только остатки от целого, добивается немногого от желаемого.

Человек-нуль. У него все всегда возвращается на круги своя.

Человек-пропорция. Просто красавец.

Интересно, а какая я математическая величина?

Как-то муж признался, за что полюбил меня: «Ты — живая. Настоящая. Без тени натянутой игры и нездоровых фантазий. В твоих словах — простота и дивная красота. В твоих глазах — искренность. Ты, сама того не подозревая, заставляешь делать грандиозные поступки. Твое постоянство — притча во языцех, и я горжусь этим. Будь такой всегда и, пожалуйста, не меняйся».

Получается, я человек — постоянная величина.

Да, не всегда хочется быть изученной и понятной, но, понимаю, что именно в этом и есть прелесть сосуществования со мной. Когда не чувствуешь подвоха, можно расслабиться. Вот так и получается, что рядом со мной — надежность и покой.

Глава 4

Я поднялась в отделение реанимации посмотреть прооперированных.

Дежурила Надежда Ивановна Щербакова, весьма привлекательная женщина тридцати лет с выразительными голубыми глазами.

— Доброе утро! Как у вас дела? Кого лечите? — уточнила я.

— Дела нормально, лечим больных, — раздраженно буркнула врач, делая пометки в историях.

— Надежда Ивановна, медицинскую документацию, как и поправки в Уголовный кодекс, ни в коем случае нельзя писать в плохом настроении, это чревато ошибками. Что у вас случилось?

Она повернулась ко мне.

— Помните наш прошлый разговор?

— Конечно.

Хотя трудно назвать недавно состоявшийся и предельно искренний ее монолог разговором.

— Я записала свои мысли, прочтите, пожалуйста! — она передала мне пухлую тетрадь.

— Прямо сейчас?

— Если можно.

— Хорошо, — согласилась я и стала читать.