Поделись своей любовью

— Наденька, солнышко, давай встретимся через пару часов, приходи в ординаторскую родового на обед, у Игоря Петровича Парамонова сегодня день рождения, он всех приглашает.

— Приду.

Личные трагедии не лучшим образом сказываются на работе. Человек, поглощенный переживаниями, перестает быть чувствительным к чужим проблемам. Когда душа тонет, для нее взять на абордаж груз чужих проблем — верный путь к полному погружению на дно.

Иногда тяжелые расставания заставляют человека искать отдушину в профессии, пациенты и коллеги заменяют семью. Квартира в таком случае становится местом бытового обслуживания своих базовых потребностей, а вот место работы превращается в сцену, выступление на которой гарантирует ответные эмоции и аплодисменты. Сложнее всего при такой разнарядке судьбы оказаться на пенсии. Здесь важно иметь хобби, которое не позволит впасть в уныние.

На моих глазах происходила история одной женщины-врача, которая в молодости сделала выбор в пользу карьеры, отказавшись эмигрировать со своим любимым человеком. Она стала прекрасным специалистом, со временем получила должность заведующей отделением, но так и не вышла замуж, не родила детей. Когда умерли ее родители, стала жаловаться, что хочется выть, возвращаясь в пустой дом по вечерам: «Ира, ты не представляешь, каким кошмарным бывает одиночество».

Патологическая разборчивость мешала женщине заводить отношения. Все не то, все не так. Даже легкое общение со случайными знакомыми было неприемлемо. Только длительные серьезные связи позволяли ей раскрываться, но с каждым годом на узнавание оставалось все меньше времени.

Нерастраченная любовь царапала душу, оставляя раны.

Она была против усыновления ребенка. Объясняла это тем, что в неполной семье нельзя воспитать полноценного человека. Я постоянно пыталась возразить, что главное — научить мальчика или девочку быть счастливым!

Не все так холодно относятся к чужим детям. Есть прекрасные примеры среди коллег, которые не побоялись, взяли на воспитание малышей из детского дома. Это песня женской души — материнская любовь к неродному ребенку.

Раздался звонок.

— Парамонов на проводе. Ирина Павловна, вас здесь какой-то молодой человек спрашивает. Приходите!

«Молодой человек? Что за он? Может быть, проверка сверху?» — мелькнуло в голове. Но ничего не поделаешь, раз зовут, нужно идти.

Я спустилась в приемное отделение. Там на красном диванчике у окошка сидел мой лучший автомеханик, молодой человек двадцати семи лет, с симпатичной, но чем-то очень расстроенной девушкой. Да и сам он выглядел обеспокоенным.

— Доброе утро, Ирина Павловна! У меня к вам есть конфиденциальный разговор, — начал куратор моей машины.

— Привет, Михаил Владимирович, что случилось? И кто эта прекрасная дама?

— Моя подруга. Она беременная, срок около двенадцати недель. У нее открылось кровотечение, а из гинекологов я знаю только вас. Посмотрите ее, пожалуйста!

— Никаких вопросов! Как зовут будущую маму?

— Катерина.

— Катюша, пойдемте со мной, сделаем УЗИ. Единственное, паспорт возьмите для оформления документов, — позвала я горемыку.

— А Мише можно с нами? — неуверенно спросила она.

— Почему нет? — с легкостью согласилась я. — Наверное, так будет даже лучше.

Мы втроем уставились на экран аппарата. В центре появилось черное плодное яйцо с белым обрамлением, в котором плескался плод, шевелил ручками и ножками, и радостно демонстрировал пульсирующие сигналы жизни, исходящие от сердца. По краю хориона виднелась преогромная отслойка.

— Что я хочу вам сказать… Ситуация серьезная. Ваш организм, Катя, хочет избавиться от беременности, отторгает ее. Причину происходящего без обследования точно назвать не могу. Но считаю, что имеет смысл побороться! Мы положим вас в отделение, назначим анализы, сохраняющую терапию. Согласны?

— Конечно! — воскликнула девушка.

— Вот и отлично! Будем стараться вместе, — с удовольствием поддержала я.

— Ирина Павловна, можно на пару слов? — отозвал меня в сторонку Михаил.

— Есть необходимость посоветоваться. Дело в том, что в момент зачатия я принимал серьезные препараты, — молодой человек назвал лекарства для внутрисуставного лечения артрита, — и хочу знать, не являются ли они причиной отслойки. И нет ли у плода пороков? Может быть, резонно сделать аборт? Как вы считаете?

— Предлагаю на данном этапе использовать шанс и поставить ультиматум природе. Что касается пороков — я их не увидела.

— А если я буду настаивать?

— На чем?

— На прерывании!

Я внимательно на него посмотрела.

— Миша, скажи прямо, тебе этот ребенок нужен? Если нет, то это требует серьезного обсуждения. Но не со мной, а с этой, по-видимому, влюбленной в тебя девушкой. Посмотри, как она радуется беременности. Ты хочешь убить невинное дитя и сделать несчастной его мать?

— Нет, все совершенно не так! Я просто должен понимать риски.