Подельник века

Брусилов поймал пролетку и вскоре оказался в узком кругу русских военных на одной из скрытых от посторонних глаз квартир. А дальше – как в кино. Стол, убранный тяжелой материей, и белоснежные тарелки на ней. Оплавившиеся с прежних сеансов свечи и приглушенный свет от них. Старинные книги и, разумеется, медиум – одетый во все черное мужчина с лицом пророка или сумасшедшего.

Алексей Алексеевич не занимал центрального места за столом, был всего лишь одним из. Но был вполне вовлечен в происходящее и верил в то, что якобы видел своими глазами, а потом еще и описывал в известных мемуарах, хранящихся в одной из главных библиотек нашей страны:

«Между прочим, я видел знаменитого медиума Эглинтона – англичанина, приезжавшего на время в Россию. В наших сеансах участвовала баронесса Мейендорф с дочерью, лейб-гусар князь Гагарин, флигель-адъютант полковник князь Мингрельский, князь Барклай-де-Толли и многие лица, которых я теперь не помню. Сеансы устраивались иногда у меня, иногда у Мейендорф. У нас являлся довольно часто некий Абдула, именовавшийся индийским принцем, затем являлась какая-то женщина якобы с дочкой и разные другие лица. Эглинтон был очень сильный медиум, и при нем происходили поистине необычайные феномены. Летали под потолок тяжелейшие вещи, из другой комнаты при плотно закрытых дверях прилетали тяжелые книги и тому подобное!»

В этот раз модератором спиритического сеанса выступал известный медиум Ян Гузик, поляк. Он был хорошо известен и в Москве, и в Петербурге. Но все же наибольшим влиянием пользовался на малой родине. Его описывали как невысокого, худого и даже «узкого» человека с лицом зеленовато-трупного цвета и зеленоватыми же, словно замерзшими глазами. Те, кому довелось к нему прикоснуться, вспоминали также, что Гузик холоден и даже сыроват на ощупь, а его черный облегающий сюртук был пропитан плесенью. По словам современников, этот медиум и сам был похож на призраков, которых вызывал.

Лишь только отлетали тарелки и тяжелые книги, как Гузик принялся гадать на будущее Польши. Русские офицеры слегка возроптали – где они и где Польша, но все же выслушали волшебника-мистификатора. Покрутив тарелочки, тот выдал:

– Быть Польше самостийным государством!

– Это с чего вдруг? – поинтересовался не без издевки один из военных.

На тот момент в подобное развитие событий поверить было непросто. Польша была важной частью Российской империи, Варшава – одной из столиц большой страны наряду с Санкт-Петербургом и Москвой, а император Николай Александрович гордо именовался еще и царем Польским.

– Я так вижу, – был ответ.

Был ли Гузик ландаунутым и мог ли знать события наперед или просто испытывал патриотические чувства по отношению к малой родине, история умалчивает. Но от будущего Польши мысли собравшихся быстро переключились и на судьбу всей Российской империи. Медиум крутил тарелки уже дольше, жмурился и демонстрировал, как вздуваются вены на его лбу, а под конец выдал странное предсказание, которое каждый при желании мог бы интерпретировать по-своему:

– Будет у России иной царь…

Но кто? И главное – когда? Цесаревич Алексей Николаевич, который так и так должен наследовать своему отцу, особенно если с последним что-нибудь случится? Или единственный оставшийся в живых брат императора, Михаил Александрович?

Офицеры зашептались. Видно было, что последняя фигура вызывает у них наибольшее приятие. Впрочем, даже среди дворян – опоры трона – нашлись смутьяны и оригиналы, которые увидели вместо царствующего императора даже не его ближайшего родственника:

– Михаил Александрович слабоват характером. Чтобы управлять Россией, недостаточно иметь в жилах голубую кровь. Но если все-таки говорить о крови… великий князь Николай Николаевич подходит по всем параметрам!

– Ха, кто ж ему даст управлять Россией?! Владимировичи не уступят трон никому. Посему быть следующим императором Всероссийским Кириллу Владимировичу. Кузен царя не шибко морален, но на первое время сойдет!

– А что мы все о Романовых да о Романовых, есть еще Светлейшая княгиня Юрьевская с детьми от Царя-Освободителя Александра Второго, да и прочие Рюриковичи…

– А зачем вообще Рюриковичи? Я республиканец! Поставь во главе какого-нибудь депутата Протопопова или языкастого адвоката типа Керенского, и станет Россия страной с подлинной демократией! Главу будем избирать каждые четыре года, как оно заведено за океаном, или каждые семь лет, как в благополучной Франции…

– А я бы Гришку Распутина у кормила оставил, он уже и так министров меняет, а представьте, если никто не станет его сдерживать…

Брусилов зевнул – сколько раз за последнее время он уже слышал подобные разговоры – и покинул мероприятие даже до официального завершения. Пожилой генерал не питал иллюзий ни относительно будущего страны, ни по поводу собственной судьбы. А о медиуме оставил следующую запись в своих воспоминаниях: «Один только Ян Гузик был у меня под сомнением… Хотя окончательно уличить его мне и не удалось, но верить трудно было».