Подъем Испанской империи. Реки золота

Честно говоря, Кадис с его большим заливом имел гораздо более доступную гавань, чем Севилья. Корабли, покидавшие Севилью, должны были пройти мимо опасных мелей Санлукара-де-Баррамеда, а путешествие оттуда вверх по реке Гвадалквивир до Севильи было трудным. Однако у Севильи было множество преимуществ. Ее было легче защищать от пиратов, чем Кадис, находившийся на полуострове, да и к центрам внутренней торговли Кастилии она была ближе. Товары, востребованные поселенцами на Карибах – вино, мука, оливковое масло, – гораздо легче было получить в Севилье, чем в Кадисе, где и земли толком не было. Порты Рио-Тинто, такие как Палос или Могер, были слишком маленькими и слишком близкими к границе с Португалией, чтобы стать альтернативой, – кровью и потом добытое золото с легкостью можно было оттуда провезти контрабандой в Лисабон, если бы Каса находилась там. Так что в течение двухсот лет Каса-де-Контратасьон находилась в Севилье. И в течение этих двухсот лет каждый раз выстрел из пушки означал, что в течение шести часов отдаст швартовы каравелла с грузом для Индий. Она сплавится по Гвадалквивиру до Санлукара и потом выйдет в море{946}.

Первое судно, отправившееся в Индии под контролем Каса-де-Контратасьон, вышло в ноябре 1503 года, когда Педро де Льянос, старый друг Колумба, направился в Санто-Доминго в качестве комиссионера, поскольку Франсиско де Монрой умер. После этого все иммигранты, направлявшиеся в Новый Свет, сперва регистрировались в Касе.

В марте 1503 года еще одним декретом было постановлено, что больше ни один раб – ни бербер, ни чернокожий из Африки – не будет отправлен на Эспаньолу из Испании. Причиной стало то, что некоторые из прибывших взбунтовались, а также помогли индейцам поднять мятеж{947}. Вопрос рабства в Америках был решен лишь в более позднем указе. Сколько темнокожих рабов попали на Эспаньолу – неизвестно: нет никаких бумаг, которые хоть одного упоминали бы. Было бы удивительно, если бы их было больше пятидесяти.

В конце того же месяца монархи надиктовали подробные правила по обучению индейцев цивилизованной христианской жизни. Указ был назван «О невинности и смущении»{948}. Похоже, он стал ответом на ныне утраченный отчет Овандо. Возможно, Сиснерос помогал в его составлении. Индейцы островов Нового Света не должны были разбредаться; их требовалось объединить вместе, чтобы они жили семьями в городах, где их легче было наставлять в христианстве. У каждой индейской семьи должен был быть дом. Как правило, в каждом городе должны были быть церковь, священник и больница. Все индейцы находились под защитой испанцев, энкомендеро, дабы их вожди не поступали несправедливо. Священник должен был учить индейцев «любить ближних своих» и уважать их собственность, а энкомендеро защищал индейцев от эксплуатации. Индейские дети должны были получать церковное образование, а также обучаться читать и писать. Корона также поддерживала смешанные браки между индейцами и испанцами.

Всех индейцев следовало побуждать одеваться пристойно, запрещалось богохульство – это было приказом как в отношении испанцев, так и индейцев. Все платили налоги и подати. Все фиесты становились христианскими праздниками, купание нагишом было запрещено. Всех индейцев должны были крестить и советовать им, как лучше избавиться от своих языческих обычаев. Для защиты самих же индейцев они не имели права продавать поселенцам свою собственность{949}.

Другой указ, изданный в конце марта 1503 года, дополнил эти правила. В нем говорилось, что «в каждом из городов при церкви должен находиться дом, куда дети приходили бы два раза в день, и где священник обучал бы их не только писать и читать, но и творить крестное знамение; где они бы выучили молитву Господню, „Ave Maria”, изучили бы символ веры и „Salve Regina”»{950}. Это объясняет, для чего в 1505 году в Индии послали 138 учебников (картильас). Скорее всего они были составлены Эрнандо де Талаверой, который все еще был епископом Гранады, для индейцев, а не для испанцев.

Однако инструкции относительно индейцев, работавших на приисках, противоречили этим утопическим декларациям. Например, Овандо получил другой приказ, в котором говорилось о необходимости селить индейцев поближе к копям{951}. Было очевидно, что не в первый и не в последний раз в имперской истории правительство говорило двумя голосами: у монархов было два разных советника.

Королевским советником по финансовым вопросам был Фонсека. Советником же духовным был Сиснерос. По отношению к мусульманам кардинал был непреклонен. Но он вел себя мягко по отношению к Новому Свету. Точно так же доминиканцы были жестоки к евреям у себя дома – но доброжелательны к индейцам{952}.