Подъем Испанской империи. Реки золота

В 1510-м король Фердинанд получил сообщение, что нецелесообразно разрешать испанцам с других островов захватывать индейцев Ямайки, поскольку, в отличие от Багам (Лукайские острова), этот остров не был «бесполезным» – он был относительно крупным и, следовательно, многообещающим в смысле сельского хозяйства{1093}.

Эскивель оставался на острове после его завоевания еще примерно три года, пока не лишился благосклонности как Короны, так и Диего Колона. Его сменили один за другим двое идальго, приятели Диего Колона, некие капитан Переа, а затем бургосец, капитан Камарго. Но продержался каждый из них недолго, поскольку богатый главный судебный пристав Санто-Доминго, Франсиско де Гара, имел другие замыслы. Честолюбивый и компетентный, он женился на тетке Диего Колона, Ане Муньис де Перестрело, сестре португальской супруги Колумба, Фелипе. Он, как Эскивель, вероятно, прибыл в Новый Свет в 1493-м во время второго путешествия Колумба. Он нашел золото и прославился тем, что построил один из первых частных каменных домов в Санто-Доминго. Теперь он вернулся в Испанию и убедил короля назначить его губернатором Ямайки.

Гара, который неудачно попытался основать поселение в Гуадалупе, был баском. Он основал еще два поселения на Ямайке – Мелилью и Ористан; позже он привез туда скот, свиней и лошадей, многие из которых разбежались и одичали. Петер Мартир, который вскоре будет поставлен аббатом Новой Севильи близ залива Святой Анны, описывал остров с чужих слов как сад Эдема{1094}.

Тем временем возвратившийся из Старого Света Хуан Понсе де Леон попытался захватить Гуадалупе. Это был крупнейший из Малых Антильских островов, и, конечно, название ему дал Колумб в 1493 году. Но тут Понсе де Леон столкнулся с серьезным препятствием. Петер Мартир писал:

«Когда [карибы] узрели испанские корабли, они спрятались в месте, откуда могли тайно следить за всеми перемещениями людей, которые высадились бы на берег. Понсе послал на берег женщин мыть рубахи и белье, а также нескольких пехотинцев на поиски пресной воды, поскольку он не видел земли с тех пор, как покинул Иерро на Канарах… Эти каннибалы (sic) внезапно напали на женщин и захватили их, разогнали мужчин, из которых спаслись только единицы. Понсе не осмелился напасть на карибов, опасаясь отравленных стрел, которыми эти дикие людоеды пользовались чрезвычайно искусно. Блистательный Понсе, который, будучи в безопасности, похвалялся, что изведет карибов под корень, был вынужден бросить своих портомоек и отступить перед островитянами…»{1095}

Среди этих конкистадоров был и ветеран, чернокожий португалец Хуан Гарридо, который уже бывал с Понсе де Леоном на Пуэрто-Рико и во Флориде, а также на Кубе{1096}. Женщины были скорее всего с Канарских островов.

Но не только Западные Индии привлекали внимание нового поколения конкистадоров-землепроходцев. Ведь была и tierra firme, та таинственная земля, материк, который, как все уже осознали, кроме Колумба, не был ни Индией, ни Азией. Потому Хуан де ла Коса вместе с Педро Ледесмой в качестве главного судебного пристава вышел в 1505 году с четырьмя каравеллами к северному побережью Южной Америки, где уже бывал прежде, – в 1499 году, с Охедой и Веспуччи. Это было четвертое плавание де ла Косы через Атлантику, поскольку еще до 1499 года он дважды ходил с Колумбом{1097}. Ледесма и Мартин де лос Рейес, оба севильцы, были финансистами.

Экспедиция остановилась, что было уже в порядке вещей, на Канарах, затем отправилась к Гуадалупе и стала на якорь у жемчужного острова Ла-Маргарита. Там испанцы, как всегда, преподнесли в подарок различным индейским касикам бусы и зеркала, а в ответ получили попугаев, кошениль, жемчуг и новую роскошь – картофель, чей потенциал был не сразу оценен. Они пошли к соседнему острову Кубагуа, а затем в залив Кумана, нашли мало жемчуга, зато много дерева бразил. Они захватили в рабство нескольких индейцев, а затем пошли к тому месту, которое позже стало называться Картахена-де-лас-Индиас, где во вместительном заливе встретили, к своему удивлению, флотилию из четырех кораблей под командованием Луиса Герры из Трианы. Его старший брат, торговец Кристобаль, только что был убит индейцами, и Луис жаждал вернуться домой. Их экспедиция вышла за год до того к Жемчужному Берегу. Ла Коса отдал ему две трети своего дерева бразил, чтобы тот отвез его в Испанию, а также перегрузил Луису Герре половину захваченных им рабов{1098}.

Ла Коса и Ледесма шли, покуда не достигли залива Ураба – нездорового места, по которому сейчас проходит граница между Колумбией и Панамой. Один услужливый индеец показал им город, недавно покинутый местным касиком, который оставил там в корзине несколько дисков из чистого золота и шесть золотых масок.