Подъем

— Твоя очередь, — смеется одна из Машиных подруг. С женскими именами у меня проблемы с детства, поэтому я просто стараюсь избегать обращаться к ней напрямую. Я не делал ничего глупее уже лет пятнадцать, рано повзрослев и примерив на себя все тяготы жизни бизнесмена, предпочитаю коротать свои вечера за куда более приятными и полезными занятиями. Нехотя поднимаясь с дивана, утонувшего под зеленым плюшевым пледом, я краем уха ловлю подбадривающие речи своей команды и недовольно взираю на Машу, в чьих глазах уже плещется веселье. Уверен, она мечтала отыграться на мне за загаданное нами слово, на изображение которого ей пришлось потратить уйму времени, и теперь довольно потирает ладони, вдоволь наслаждаясь моим невеселым видом. С чего пять взрослых людей, за чьими плечами брак (у кого-то даже не один), рождение детей и приличное образование, вдруг коллективно решили, что в их возрасте можно поддаваться безумию, сбившись в кучку в стенах небольшой квартирки панельной пятиэтажки, мне вряд ли удастся постичь… Я приподнимаю бровь, бросая взгляд на хихикающую троицу, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не спросить, отчего они растратили впустую столько времени, совещаясь над заданием, чтобы в конечном счете заставить меня изображать кружевной чулок…

— Давай, большой босс, — подшучивает Света, предвкушая мои потуги, — это тебе не деньги лопатой грести!

Я встаю в центре комнаты, почесывая макушку, несколько раз шумно выдыхаю воздух и, наплевав на здравый смысл, стараюсь донести до ставших вмиг серьезными мужиков загаданное словосочетание, стараясь не думать о том, как нелепо выгляжу, на женский манер выгибаясь в пояснице и проводя пальцами по ноге в имитации натягивания этого чертового кружевного капрона…

— Интересно, сколько мне заплатит местный “Вестник”, за эти горячие снимки? — улыбается Саша, хозяин этой странной вечеринки, прикуривая сигарету и размахивая в воздухе своим смартфоном, на экран которого я и смотреть боюсь, прекрасно зная, что худшего снимка не сыскать ни в одном из моих альбомов.

— Я заплачу больше, так что сразу продай их мне, — присев на перила лестничного пролета, потираю затекшую шею.

— Где ж ты раньше был? Нам бы ипотеку брать не пришлось, — смеясь своей шутке, находится он, переключая свое внимание на Диму. — Мы с Ирой решили машину менять. Мне повысили зарплату, так что можно и обновиться.

— И правильно, давно пора сдать в утиль твое корыто, — муж Светы не курит, но все же с завидной постоянностью следует за нами по пятам, не желая оставаться наедине с женскими сплетнями и неутихающей болтовней. — Значит, у вас все серьезно?

Я киваю, не планируя и дальше откровенничать, в надежде, что он не станет расспрашивать меня о планах на будущее или лезть со своими советами. Я ничего не имею против нашего знакомства, и даже готов пару раз в месяц изображать предметы женской одежды в присутствии этих здоровых лбов, но не горю желанием раскрывать свою душу перед малоизвестными мне людьми.

— Я Машу знаю не так давно, но что-то в ней есть… — все же пускается в демагогию Гордеев — типичный банковский работник, с сосредоточенным видом потирающий подбородок и смотрящий вдаль своим умудренным взглядом. Правильный и сдержанный во всем — в жестах, словах… он даже слушает с каким-то особым, вдумчивым выражением лица, словно за столом обсуждают ни закрученный сюжет новой кинокартины, а напряженную политическую обстановку соседнего государства.

— А я работал на ее мужа, — вставляет свое слово Саша, туша окурок о жестяную банку. — Вы незнакомы?

— Нет. Но я наслышан о его бизнесе. Автомастерские, магазины запчастей, — все же улавливаю в себе интерес к данной теме и достаю вторую сигарету, не желая возвращаться в квартиру.

— И кафе, — тот же Александр, явно не прочь обсудить своего бывшего начальника. — Довольно неплохое, хотя сейчас уже наверняка не такое прибыльное.

— С чего ты так решил? — вступает в нашу беседу Дима.

— Андрюха-трудоголик. Горел на работе и постоянно раскручивал бизнес. А когда уехал в Москву оставил за главного своего друга. Он, конечно, парень неплохой, но до Медведевского энтузиазма ему далеко. Недавно я заезжал туда пообедать и обстановка уже не так впечатляет…

— А я Свете слово дал, что никогда не стану там есть, — добродушно смеется мужчина, как-то виновато глядя на нас, словно боится, что мы осудим его за послушание и переведем в ранг подкаблучников.

— Она обижена за подругу? — до конца не понимаю, с чего бы его жене вдруг вздумалось запрещать мужу иногда отдыхать в этом кафе.

— Маша хотела его отсудить… А Медведев с пеной у рта отказывался принимать ее условия, — поясняет мне Саша.

— Настолько жадный?

— Скорее фанатик. Одержим этой забегаловкой. Я в подробности не вдавался.

— Так, а в целом он, вообще, какой?