Подъем

Мне трудно судить, о чем думают дети, идя знакомиться с маминым ухажером. Я росла в полной семье, где всегда царило понимание, уважение и безграничная преданность, где папа всегда любил лишь одну женщину, даже не помышляя о возможности переступить через свои клятвы. В том что Андрей, с пеной у рта кричащий, что осознает всю серьезность положения, долго раздумывал бессонными ночами, прежде, чем пустить Марго в жизнь нашего сына, я очень сомневаюсь. А моя гипертрофированная серьезность и неспособность взглянуть на вещи проще, заставили меня мучатся переживаниями, что после сегодняшней прогулки, Семен сделает пару шагов назад, выстроив между нами кирпичную стену. Всю дорогу, сидя за рулем и подпевая льющейся из приемника музыке, в попытке разрядить обстановку, я то и дело поглядываю на притихшего Сему, сегодня непривычно молчаливого и не проявляющего интереса к планшету.

— Готов? — заметив машину Титова, поправляю шапку на голове сына, плотнее затягивая шарф. Он лишь кивает, растерянно озираясь по сторонам, наверное, стараясь угадать, кем же увлеклась его мама. Сережа же, торопливо пересекает проезжую часть, вызывая в моей груди трепет своим приближение, а сын, заметив смутно знакомую фигуру, прячет руки в карманах, бегло коснувшись моего лица своим сосредоточенным взглядом.

— Привет, — не предпринимая попыток получить поцелуй или сжать меня в объятиях, Сергей обходится простым приветствием, останавливаясь в паре шагов от нашей парочки. Я киваю, улыбнувшись, и легонько дергаю сына за рукав, желая вернуть его в реальность.

— Ну, здравствуй, Семен, — протягивая избавленную от перчатки ладонь, Титов делает первый шаг, но сын лишь еле слышно бросает «здравствуйте», словно не замечая, что подошедший ждет от него рукопожатия.

— Все нормально, — шепчет мне мужчина, пока мы следует к воротам зоопарка, отставая от мальчика на несколько шагов.

— Может, нужно было купить игрушку или…

— Предлагаешь, каждый свой день начинать с подарка? Давай, не будем паниковать?

Я соглашаюсь и, нагнав сына, терпеливо жду, пока Сережа оплатит билеты.

— Мармозетка… Не название, а прям какое-то ругательство, — стоя рядом с клеткой, где небольшая мартышка, пушистая, как шарпей, усевшись на ветку, чистит бока, обращаюсь к мужчинам.

— Смотри, — заметив, что в пропахшем животными помещении, работник вывел из вольера маленького леопарда, вокруг которого теперь столпились зеваки, ожидая очереди для совместного фото с хищником, Семка торопливо семенит к людям, протискиваясь через живую преграду.

— Хочешь, сделаем фотографию? — заметив горящий взгляд парня, Сергей достает бумажник, подзывая фотографа.

— Нет. Мы были здесь с папой и фотографировались. Только не с ним, а с какой-то обезьяной.

— Тогда, дополнишь коллекцию…

Мы устраиваемся в кафе неподалеку, скинув верхнюю одежду, теперь грудой покоящуюся на одном из стульев, и едва перекинувшись парой фраз, избегаем смотреть друг другу в глаза. Будь на моем месте Светка, она бы наверняка сказала бы что-то смешное, а после, стукнув ладонью по столу, попросила бы Леву перестать вести себя, как избалованный мальчишка, узревший в ее мужчине соперника в борьбе за материнское внимание. Но до Ивановой мне слишком далеко, и, наверное, именно поэтому в моей жизни царит такой кавардак.

— Серьезно? — первым не выдерживает Сергей, ставя локти на деревянный столик. — Нельзя есть в такой обстановке. У нас будет несварение…

— Моя бабуля, наоборот, ругается, если я болтаю во время обеда, — видимо, и сам устал от своего обета молчания Сема.

— Мы ей не скажем, — подхватываю разговор, продолжая складывать бумажную салфетку. — И потом, твою картошку еще не принесли.

— Расскажешь мне о себе? — не желая упускать мгновение Семкиной благосклонности, просит Титов, хотя вряд ли осталось хоть что-то, чего я не успела ему поведать.

— Что? — его щечки мгновенно краснеют.

— Ну, например, чем занимаешься в свободное время? Ходишь ли в школу?

— Конечно, хожу. Мне же скоро десять.

— Отлично. Поделишься своими успехами? Может быть, ты великий математик?

— Нет. Я плохо решаю задачки.

— Ладно. Тогда, какие книги читаешь?

— Те, что учительница задает.

— Может быть, ты хорошо рисуешь?

— Нет, — отрицательно качает головой сын.

— Кого-то ты мне напоминаешь, — улыбнувшись, Сергей поднимает бровь, мельком взглянув на меня, видимо, вспомнив, какой я была неразговорчивой на начальном этапе нашего общения. — Тогда, расскажу о себе. Я строитель. Видел высокие дома рядом с Ледовым дворцом?

— Да, — кивает Сема, не переставая его разглядывать.

— Так вот, это моя работа.

— Вы что, сами их строили? — изумляется Медведев-младший, замирая с открытым ртом.

— Не совсем. Я руководил процессом. Организовывал людей, чтобы в итоге получился настоящий дом.

— И видели, как кирпичи укладывали? — кажется, до конца не верит в причастность Титова к возникновению новостроек, которые мы проезжаем всякий раз, когда едем на тренировку.

— Конечно. Надевал каску и проверял, как продвигается дело.

— Каску, — хмыкает Сема, болтая ногой под столом. — Вы и себе дом построили?