Подъем

Я киваю, но продолжаю сидеть, видя, как девушка останавливается у ворот в недоумении сводя брови на переносице, не понимая, почему я не глушу двигатель, замерев истуканом.

— Сереж?

С каких пор я стал таким робким? Щелкнув замком, я неторопливо подхожу к ней, и хватаю за руку как раз в тот момент, когда она касается калитки:

— Подожди…

На ее лице мелькает целая вереница эмоций, и она закусывает губу, переводя взгляд на мои плотно сжатые пальцы, сместившиеся на ее запястье.

— Да что с тобой сегодня? — уж не знаю о чем она думает, но скрыть волнение ей не удается.

— Прежде чем мы зайдем, я хотел тебя кое о чем спросить, — добровольно нарушая выстроенный план, опережаю события, желая оставить этот момент в своей памяти, как самый интимный, скрытый от глаз окружающих.

— Про Антона? Я же сказала, что он просто передал подарок от Медведева…

— Нет. Это здесь ни при чем, — кажется, я слегка краснею, чем еще больше пугаю свою спутницу. — Маш, я… Я не знаю, что нужно говорить и планировал все иначе, но, — достав бархатную коробочку из кармана брюк, распахиваю крышку, улыбнувшись, когда она, ахнув, прикрывает ладонью губы.

— Ты что? — быстро моргая, она в неверии разглядывает кольцо, усыпанное бриллиантами.

— Я не обещаю, что со мной будет легко… Но клянусь сделать все, чтобы ты не пожалела, если все же решишь согласиться… — стирая указательным пальцем слезу, скатившуюся по ее щеке, говорю то, что не слышала от меня ни одна другая женщина. — Я уже не смогу без тебя, без разбросанных Семкой трансформеров… Даже Дюк, сгрызший три пары моих ботинок… В общем, ты нужна мне Маша Медведева. Подожди, — заметив, что она собирается что-то сказать, останавливаю ее, нежно касаясь губ, и делаю то, о чем не смел и помыслить. — Ты лучшее, что когда-либо было в моей жизни. Выходи за меня.

Есть вещи и события, которыми хочется поделиться со всем миром: окончание школы, покупка квартиры, первый подписанный контракт. А есть то, что принадлежит только нам: ее легкий кивок головы и робкая улыбка, протянутая ладонь и идеально севший на палец золотой ободок, мое испачканное землей колено и громкий смех, наш поцелуй, обещающий стать началом чего-то нового… И пусть за воротами собрались все ее близкие, мечтающие услышать мое признание, чтобы после вручить ей заранее уготовленные цветы, пусть молоденький парень, нанятый мной для запуска фейерверка, ждет моего сигнала, сейчас я считаю таким правильным прижимать к себе растроганную женщину под сенью раскинувших ветви берез в полной тишине и безмолвии. Женщину, которой принадлежу окончательно и бесповоротно, без единого шанса на теперь никому не нужную свободу. Женщину, которую люблю, хоть и считал невозможным когда-либо добровольно сдаться чьей-то власти.

— Теперь пошли. Сейчас твоя Света будет меня убивать..

Маша

Мы решили пожениться в июле. Вопреки первоначальному желанию обойтись тихим семейным празднеством, спустя три дня после помолвки, я начала борьбу за лучшего свадебного координатора, чей график был плотно забит до начала сентября. Все-таки в союзе с богатым бизнесменом есть свои неоспоримые плюсы: утроив гонорар, я выдохнула, переложив всю ответственность за организацию на хрупкие плечи Ульяны Андреевой, милой, знающей свое дело женщины, начавшей активную деятельность уже спустя десять минут, после подписания договора. Мне полагалось составить списки гостей, определиться с цветовой гаммой, выбор которой и по сей день не дает мне покоя, и в течение суток решить, где я мечтаю заключить наш с Сережей брак. Потратив целый вечер на споры с будущим мужем, мы все же сошлись на выездной церемонии, обещающей стать просто сказочной, если рожденные в моей голове картинки вдруг совпадут с реальностью.

— Красный? Или все-таки синий? — верчу в руках два атласных лоскута, надеясь на Сережину помощь. Он не поднимает своей головы, делая какие-то пометки на полях изучаемого документа.

— Ага, — неизвестно с чем соглашается, отбросив на пол принесенную Дюком резиновую кость.

— Что “ага”?

— Это значит, что я согласен, — продолжая читать, он устало трет пальцами переносицу. — Который час?

— Половина девятого. Ты даже не слушаешь! Мне что одной это нужно? — отобрав файлы с листами, убираю их на полку, недовольно подбоченившись.

— Что?

— Свадьба, Сережа, свадьба!

— Марусь, я в этом ничего не смыслю. Делай, как нравиться, мне важен итог, — он встает и, завладев отвоеванным мной трофеем, лихо отрезает мне возможность забрать злосчастные листы, вскинув руку с зажатыми в пальцах файлами вверх, и, улыбаясь, целует в шею, прижав спиной к своей твердой груди.

— Фу! — Семен влетает в зал неожиданно, демонстративно закрывая глаза руками. — Не смейте при мне целоваться! Это же отвратительно!

— Руслан говорит, что дважды видел тебя с девчонкой у школы, — смеется Титов, а я в недоумении приоткрываю рот.