Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания

Итак, Владимир Мединский отомстил искусствоведам и культурологам за его позорное изгнание с собрания в Институте искусствознания на Козицком. Посудите сами, полностью уничтожил Институт культурологии (подставные фигуры в виде новоявленного директора Окорокова не в счет), сократил пару сотен ученых в других институтах, отправил в мир иной двух ведущих профессоров, конечно, не сам лично, не с ломом в руках, а элегантно, лишив их работы, престижа и места в жизни. Стали ли институты после этого работать более эффективно? Очень сомнительно. Скорее, налаженная работа была прервана, и многое было безвозвратно утрачено. Повысилась ли зарплата сотрудников, как было обещано? Нет, она осталась такой же нищенской, как и прежде. Как говорят сотрудники Института природного и культурного наследия, П. С. Юдин опустошил бюджет института и не справился с директорскими обязанностями. Он легко разрушал институты и ломал судьбы людей, но сам построить ничего не смог. Поэтому в октябре месяце 2014 г. на сайте Министерства культуры появилось сообщение: «В связи с освобождением от занимаемой должности Павла Юдина директором Института культурного и природного наследия назначен Миронов Арсений Станиславович». Обычно в приказах такого рода сообщается, на какую работу переведен чиновник, тем более директор научного института. В этом приказе министерства не говорится, почему Юдин освобожден от должности, и на какую работу он переводится. Создается впечатление, что Министерство спрятало Юдина от общественности. Как говорится, нет человека – нет проблемы. Но ответственность за всю эту неудавшуюся, бесполезную и бессмысленную реформу несет Владимир Мединский, поставивший неопытного человека, далекого от культуры, более того, ей враждебного, директором двух научно-исследовательских институтов. Результат был прогнозируем с самого начала. Но что мог сделать министр, если ему понравился молодой, розовощекий молодой человек?

Впрочем, не только Юдин, но и сам министр демонстрирует некомпетентность и неспособность работать с профессиональными художниками и учеными. Осенью 2014 г. министр культуры России Владимир Медынский дал интервью журналисту, главному редактору Business FM Илье Копелевичу. В этом интервью, которое называлось «Мы хобби оплачивать не будем», было высказано довольно много мнений о будущем отечественной культуры и научных учреждений, с культурой связанных. Больше всего меня заинтересовало то, что министр культуры признается в этом интервью, что он незнаком с тем, как финансируется культура за рубежом. Он сказал:

«Меня, например, крайне интересует тема финансирования культуры в других странах, ну, чтобы этим не чиновники занимались, которые завалены бумагами, которые не могут в рутине продохнуть. У нас в министерстве – 300 человек, а научных работников – 1300, так помогите министерству. Составьте аналитический доклад о том, как организуется финансирование культуры в других странах Европы, в США, какую роль играет госфинансирование, какую – частное финансирование? В каких пропорциях? Как работают фонды? Как работают системы спонсорства, меценатства? Проанализируйте законодательство, вы же ученые – давайте! Дайте свои рекомендации, как сделать лучше. Мы за это заплатим».

Я был удивлен, что государственный человек открыто признается в своей некомпетентности. Во-первых, во всех странах мира существует огромная литература на эту тему. А во-вторых, зарубежным финансированием занимаются и наши экономисты. Непонятно, почему министр не удосужился познакомиться с этой областью государственного финансирования. Ведь это его прямая обязанность. Поняв слова Мединского как обращение за помощью, я немедленно написал статью о системе финансирования в США. Через месяц она появилась в журнале «Вопросы культурологии». П. Е. Юдин заверил меня, что он лично передаст статью Мединскому. Мне оставалось только ждать вознаграждения. Ведь он публично заявил: «Мы за это заплатим». Но я напрасно поверил министру. Может быть, у него не хватило денег, а может быть, он не читает литературу о культуре.