Подъемы и падения интеллектуализма в России. Мои воспоминания

В следующий мой приезд я вновь посетил Чэддс Форд. Джеймс в то время был в Англии, рисовал портрет королевы, как мне сказали. Правда, я не видел этого портрета, хотя недавно знакомился с художественными коллекциями британской королевы. На этот раз Эндрю повез меня в местный музей, который назывался экзотическим названием «Брэндивайн ривер». Здесь находится большая коллекция работ Уайеза, которые, впрочем, сегодня представлены во многих крупных музеях Вашингтона и Нью-Йорка. На прощанье Эндрю Уайез подарил мне копию своей золотой медали Конгресса, которую он получил как американский художник, передавший дух и образы Америки. На медали выгравирован портрет художника. Теперь она лежит на моем письменном столе, напоминая о встречах с выдающимся художником ХХ столетия. Правительство США высоко оценило талант и работы художника. Тем не менее американская критика часто упрекала художника в традиционализме, в следовании духу реализма в эпоху, когда рождались и умирали множество стилей, школ и школок. Эндрю Уайез был непоколебим. Он остался реалистом, хотя его реализм подчас включает и символические, и абстрактные образы.

Об американском реализме и творчестве Эндрю Уайеза я написал в книге «История американского искусства: в поских идентичности». Насколько я знаю, это первая книга на русском языке об истории искусства в Америке.

Голливуд – центр кинематографической Америки

В США я имел возможность близко познакомиться с еще одной стороной американской культуры – с ее кинематографом. Трудно переоценить значение кинематографа для развития американской культуры. В известной степени многие ценности американской жизни – прямое воздействие кино. Не случайно известный киновед Роберт Склар издал книгу с символическим названием «Америка, созданная кинематографом». Многие американцы говорят: то, что не появляется на экране, вообще не существует. Кинематограф в Америке переживал не только расцвет, но и периоды кризиса и падения. Тем не менее сегодня это самая могущественная кинематографическая держава с центром в Голливуде. Для любого отечественного кинематографиста получить премию Оскар означает большую честь, пржизненную славу, нечто подобное Нобелевской премии в науке. Мне удалось несколько раз побывать в Голливуде, побывать на вручении премии Оскар, побеседовать с тогдашним руководителем голливудского проката Джеком Валенти, познакомится с системой производства и проката фильмов, а самое главное – с самыми известными американскими режиссерами – Френсисом Копполой и Стивеном Спилбергом.

В первый раз я побывал в Голливуде в 1975 г. вместе с директором Института кинематографии Владимиром Евтихиановичем Баскаковым. Еще недавно он был одним из заместителей Ермаша, возглавляющего Комитет по делам кинематографии (Госкино). Теперь, получив в свое ведение большой институт, Баскаков пытался наладить исследования отечественного и зарубежного кинематографа. Он искренне любил американское кино, хорошо знал его, но на словах всегда ругал Голливуд. К тому же Баскаков хорошо знал отечественную литературу и был хорошим рассказчиком. С ним всегда было интересно разговаривать, хотя порой на него находили приступы агрессии, и тогда он не был в состоянии воспринять точку зрения, которая расходилась с его собственной. Я постоянно спорил с Баскаковым, он был одной из самых агрессивных личностей, которых я когда-либо знал. Но он обладал замечательной памятью, и мог бы быть энциклопедией российского кинематогпфа. Он любил кинематогаф, но, как я убедился, на просмотрах фильмов он засыпал через десять минут после начала. Тем не менее он всегда авторитетно судил о фильмах, которые он видел в полусне. Сегодня я вспоминаю о нем с грустью, или, как говорят американцы, с чувством любви и ненависти.

С Владимиром Евтихиановичем мы посетили особняк в центре Сан-Франциско, который недавно приобрел Коппола, получивший широкую известность после выхода фильмов «Крестный отец» и «Крестный отец II». Мы не без труда нашли Копполу в подвальной части здания, где он просматривал отснятые материалы в смотровом зале. Коппола вышел из своего убежища. Он оказался молодым, чернобородым человеком, одетым в костюм цвета хаки кубинского образца с сигарой во рту. Несмотря на то что мы отвлекли его от работы, он охотно отвечал на наши вопросы, показал свой офис и здание неподалеку, где были кинотеатр и помещение для драматического театра. Здесь Коппола намеревался ставить экспериментальные постановки.