Подержанные души

Теперь Мятник воздел руки по бокам, словно сердитый Иисус: “Страдайте все сукожопые эбанаматы, кому нужда надрать мне задницу взбрела, ибо гневом своим прольюсь я на них” – с таким вот видом.

Лимон шагнул к прилавку – и тут увидел во взгляде Мятника такое, что его остановило. Глянул на часы – тонкие, золотые и на мужчине таких габаритов смотревшиеся по-женски.

– Везет тебе, что у меня встречи и всякая срань. – Развернулся на каблуках и пошел к выходу, слегка прихрамывая от бремени несокрушимой крутизны своей. Колокольчик над дверью звякнул, и Лимон пропал.

– Брехливый какой, ебена мать, – произнес – Мятник. Сходил в подсобку, нашел бутылку коньяка, которую дер-жал в ящике стола, откупорил, затем немного подумал, закупорил вновь, убрал. Не нужно ему успокаивать – нервы. Снова вышел в торговый зал. Перевернул пластинку на вертушке, подвел иглу, а затем сел на табурет с высокой спинкой, который держал за стойкой, вытянул ноги, откинул голову, закрыл глаза и дал нотам Птицы себя омывать.

Он не знал, что сделал бы, если б Лимон на него кинулся, чем бы Лимон сейчас ни был, если б на него набросилось то божество, каким бы сейчас ни был Лимон. Не было у него плана, не было ни малейшего понятия, но держался он стойко, незапаренно, как море в штиль, не боялся, потому что там было что-то, пусть даже он точно и не знал, чем оно было. Но, даже спрашивая, с чего это Лимон такой особенный, он чувствовал. “Ты такой не единственный, Лимон”.

Лили спросила:

– А тебе не приходило в голову, что это Торгашество Смертью – просто говенная работа?

– Грязная, – поправил Чарли. – В “Большущей книге” сказано, что это грязная работа. Но да. Я раньше думал, что мы у Смерти – среднее звено управления, но как бы не так. Мы мелкая сошка Смерти.

Они сидели у стойки бара в пустом магазине Чарли и прикидывали, что им с ним делать.

– Чем бы ты ни был, это нелепо. Никаких тебе отпусков, никакой пенсии, а если облажаешься, мирозданию в известном нам виде настанет пиздец. Кроме того, система умопомрачительно сложна, а ты же сам знаешь, что по этому поводу гласит теория хаоса.

– Конечно, – ответил Чарли. – Но валяй, говори, чтоб я знал, что ты тоже это знаешь.

– Теория хаоса более-менее гласит, что в любой сложной динамической системе поведение предсказать невозможно, поскольку даже самая крохотная переменная может оказать громадное воздействие где-то дальше и ввергнуть все в хаос.

– Ну да, – подтвердил Чарли. – Только вот Одри не считает, что хаос – это обязательно плохо. А мне кажется – довольно скверно.

– Это потому, что ты считаешь хаос беспорядком, но это не одно и то же. Кроме того, она буддист, а у них все целиком об одном – обращать внимание или как-то. Помнишь, она говорила, что мироздание стремится к порядку, равновесию и колеблется, если не может их отыскать? Ну так вот, хаос – как раз то состояние между порядком и беспорядком, переход между одной системой и другой. Он сейчас и происходит.

– Очень хорошо, – произнес Чарли. – Мне нужно к Софи заглянуть. Я оставил ее играть наверху.

– Ты понятия не имеешь, о чем я толкую, правда?

– Имею, просто когда я пытаюсь применить это… Нет, не имею. Откуда ты столько всего знаешь? Теория хаоса – это разве не матёма или что-то? Я думал, ты в кулинарный техникум ходила.

– Там-то и научилась. В первый же день, сразу после того как научишься мыть руки и точить нож. Чтобы элементарное печенье испечь, нужно знать теорию хаоса.

– Правда? Для печенья? Я за мамой даже не подозревал… Нет, правда?

– Нет, не правда, Ашер. У тебя мозги остались крохотными и рептильными, когда Одри превратила тебя обратно в мальчика? Я тут пытаюсь тебе сказать, что мне кажется, нам не нужно опять открывать твою лавку. Мне кажется, она тебе больше не понадобится, потому что происходит новая система. Я пытаюсь донести до тебя, что не желаю работать в рознице – ни на тебя, ни на Риверу. У меня нынче тема. Я выше работы в рознице.

– Кризисная горячая линия, понимаю.

– Нет, не кризисная линия, – да, кризисная линия, но есть и еще кое-что. Послушай, у меня в жизни всегда было пустое место, которое я поочередно старалась заполнить едой и пенисами, но теперь у меня кое-что возникло. Майк – тот парень, который раньше был тобой, парень, на которого ты похож, – он меня вызывает. Звонит мне с моста – с того света. Только мне звонит, одной мне.

– Ух ты, – произнес Чарли. – Типа – сейчас? С тех пор как… в смысле – после того, как умер?

– Вчера, – ответила Лили. – С переговорного уст-рой-ства на Золотых Воротах.

– Ничего себе, – произнес Чарли.

– Ну, – подтвердила Лили.

– И как у него дела?

– Как бы трудно сказать. Голос счастливый, но немного дергается – думает, его могут обвинить в том, что он заправляет монашке.

– Эй, это у нас по взаимному согласию. И она больше не монашка на самом деле. – Чарли повесил голову. – Я по ней соскучился.

– И когда ты ее видел в последний раз?

– Вчера.