Подержанные души

– Ривера не собрал за год ни души. Выяснилось, что Чарли Ашер тоже должен был собирать их и дальше. А он не собирал. Его лавка должна была работать. Нам вообще не следовало открывать там ресторан.

– Ну я б тебе так и сказала, – ответила она. Пицца и джаз – вообще дурацкое сочетание. Очевидно же аж посюда, не пускай она в то время столько слюней по этому громадному мятному Торговцу Смертью.

Мятник продолжал:

– Мы не уверены, что всех тогда погибших Торговцев Смертью заменили. Я теперь постараюсь это выяснить. Там может быть тысяча или больше несобранных сосудов души. Это гораздо, гораздо хуже того, что вызвало последний раз-бля-драй. Нипочем не скажешь, какая срань заявится сейчас.

– Ну, малютка Софи – Большая Смерть, правильно же, Люминатус, – она им жопу надерет, как и раньше, верно?

– Может, и нет. Ашер говорит, ее адские псы пропали.

– Пропали? Стоп. Что?

– И Император бегает кругами, твердит, что ему надо составить список всех забытых покойников, что было б ничем не хуже обычного его безумия, если б не творилась прочая херота.

– Но Морриган никто не видел, точно? – Лили была первой, кто вычислил, кем – чем – были женщины-во́роны, и она своими глазами наблюдала ту сущность, что вела их в атаку, – крылатую тварь с бычьей головой, что чуть было не разгромила всю лавку старья Чарли Ашера в поисках сосудов души. Чарли видел, как Морриган разодрали ту тварь на куски в громадном подземном гроте, который образовался под финансовым районом. Говоря исторически, то был не день, а пиздец.

– Не-а, Софи их устранила – мы надеемся, что уж это-то навсегда.

– Мне еще кофе понадобится. Тебе?

Он покачал головой. Лили чуть не потеряла равновесие, вставая, – от вихря новых и тревожных данных, какие пыталась осмыслить, у нее в голове – сделалось – легковато. Мятник поймал ее за руку и поставил на ноги покрепче.

– Тебе нормально?

Лили кивнула.

– Мне просто нужна минутка, когда ты мне ничего не сообщаешь.

Она доковыляла до стойки и заказала, постояла немного и подождала, хотя бариста ей сказал, что сам принесет. Все пошло псу под хвост так быстро – вот она босс всей ситуации, а секунду спустя уже с ног валится, стараясь осмыслить то, что Чарли жив и пытается сбежать из тела беличьей личности. (И до чего же глубоко жуткие они ебучки – даже для нее, кто глубокую жуть давно ставил своей целью.) М вывалил все это на нее просто потому, что она выигрывала? Не важно. Ей нужно поговорить с Чарли Ашером, как-то впутаться в это величественное и темное фиаско, что вот-вот произойдет. Она забрала кофе и вернулась к Мятному.

– Так? – осведомилась она, садясь.

– Так, – повторил Мятник Свеж, ставя пальцы у груди шалашиком.

– Что я могу сделать? – спросила она.

– Ривера пытается угнаться за своим списком, изымая сосуды души. Он вернулся на службу.

– А когда он не был легавым?

– Уходил на пенсию. Временно. Теперь вернулся. Ему нужно, чтобы кто-то работал в его магазине. Попросил тебя.

– Стоп. Что?

– Рано или поздно, к тому же нам придется придумать, как снова открыть лавку Ашера, если все не взорвется. Но впереди паровоза не побежим.

– Ты мне позвонил, притащил сюда, вывалил на меня всю эту хренотень, от которой мир содрогается, потому что хочешь, чтобы я работала в розничной, блядь, торговле? – Ох, как же это неправильно. Так… так несправедливо. Херня, вот что это такое. Херня!

– Ему нужен кто-то, – сказал Мятник.

– Кто-то – но не я. Некая безымянная, неособенная персона без таланта, не я. Я уже спасла пять с половиной жизней за этой месяц.

– С половиной?

– Прыгнул, но выжил, поэтому технически, знаешь, я не предотвратила прыжок, но ему не удалось, раз он выжил, поэтому ничья, вот и полспасения. Ладно, все равно смысл в том, что мне есть чем важным заняться.

– Я ему так и сказал.

– Нет, не сказал.

– Сказал. Я сказал ему, что ты особенная, – произнес он.

– Стоп, – сказала она и зарылась в ридикюль за телефоном, чтобы выиграть себе немного времени подумать. Что это он сейчас пытается отмочить такое? Она не намерена спускать ему с рук этого вяложопого шарма, какой он тут пытается нагнать. Посмотрела в телефон проверить время, после чего встала. – Слушай, я дам тебе знать. Сейчас мне пора. У меня свидание с парнем, который красит мост Золотые Ворота.

Прозвучало совсем не так внушительно, как она на это надеялась.

– Это делает кто-то один?

– Да, – ответила Лили. Она понятия не имела. Пусть будет один.

– Ну, приятно вам тогда время провести, – сказал Мятник. – Рад был повидаться, Мгля.

– Ага, и я, – ответила она, шебурша барахлом в ридикюле, словно ищет ключи от машины, чего она не делала, поскольку машины у нее не было, но так поступаешь, когда не можешь придумать, чем бы еще себя занять.

– Спасибо за кофе, – сказал он. Проводил ее взглядом и подумал: “Слишком она молодая, слишком низенькая, и в ней чересчур ебанатической жути, – и я по ней скучаю. Но я хотя бы кофе выиграл”.

В дверях кофейни она повернулась и произнесла:

– Ты не выиграл. – И вышла вон.

“Ебанатическая жуть”, – подумал он.