Подфлажник

Предпраздничные дни, возлагали на жителей и предпраздничные заботы, которые адекватно распределялись среди людей с разным уровнем достатка. К праздникам всем хотелось порадовать своих близких людей приятными подарками или просто накрыть приличный праздничный стол и устроить настоящий пир. Хоть, раз в году, но пир. Вот, и главная городская улица – Дерибасовская. Здесь тоже всё напоминало о приближавшемся празднике. Витрины магазинов были нарядно убраны новогодней атрибутикой с соответствующими надписями и сверкающими снежинками. Везде всё сияло, сверкало, переливалось и мигало.

Центральная улица, словно, могучая река, вобрала в себя потоки людской толпы, стекающейся сюда из ближних переулков и пересекающих улиц. Различие было в том, что течение реки всегда сосредоточено к устью, а здесь течение было лихорадочно запутанным людским круговоротом, каким-то нерегулируемым и необузданным. Люди куда-то целеустремлённо спешили по своим неотложным делам, чем-то интересовались или просто праздно шатались, наслаждаясь предпраздничным настроением. Это были люди, живущие в этом прекрасном южном городе, гостившие в нём, отдыхающие в нём и работающие. Люди, облагораживающие этот город и строящие его, восстанавливающие и ваяющие в нём, что-то новое. Вот, и на месте бывшего ресторана «Братислава», засияло огромными золотистыми буквами, отвечая духу времени, шикарное казино «Эльдорадо». Ну, а мелких ресторанчиков и баров, было просто не счесть. В один, из таких маленьких барчиков, которые являлись «однодневками», так как профиль их менялся очень быстро, возможно из-за налоговых поборов, и решил заглянуть Николай. В баре, с интересным названием «Бриз», работал младший брат соседа Вольдемара Юрий. Юрий был весёлым и общительным парнем. В свои тридцать лет, он ещё оставался холостяком, продолжая вести беззаботную весёлую жизнь, веселясь сам и веселя публику. Вспомнив, что Юра работает именно в «Бризе», Залесский решил в баре немножко передохнуть, выпить грамм пятьдесят коньячку, исключительно «для сугреву» и насладиться чашечкой отменного натурального кофе, который умел заваривать только Юрий. Когда Николай оказался в скромном, но уютном зале бара, Юрий находился за барной стойкой и виртуозно выполнял свои любимые трюки с миксерами, бутылками, стаканами и всякой интересной стекло продукцией. В ярко-белой рубашечке с чёрной бабочкой, он поглядывал своими карими глазами на отдыхающих клиентов, поражая их ловкостью барменских фокусов, виртуозно проделываемых у посетителей на глазах. Смолянисто-чёрный чижик густых волос, отменно обработанных специальным гелем, отражал, сверкающие блики гирлянд и придавал ему торжественный предпраздничный вид.

– Слава труженикам общепита! – с иронией поприветствовал Залесский Юрия, улыбаясь приятелю дружеской улыбкой, взяв рукой под козырёк, словно, отдавая воинскую честь, и занял свободное место у барной стойки.

Закончив обслуживать клиента, Юрий направился к Николаю и по-приятельски сказал:

– Привет, старина! – и, пожимая его руку, спросил: – Неужели закончил свою Одиссею и вернулся, наконец, к родным берегам?

– Как видишь, приятель? Вернулся.

– Как раз вовремя сошёл, хоть праздники дома отметишь по-человечески.

– Надеюсь, Юрок, что так и будет.

– Будешь что-то заказывать?

– Да, Юра. Плесни-ка мне грамм пятьдесят «Борисфена» и свари чашечку кофе по твоему рецепту.

– Нет проблем, все прихоти клиента за его же счёт, – шуткой ответил Юра и ловким движением руки подхватил откуда-то коньячный бокал.

Он быстрым движением фокусника подкинул бокал вверх, с каким-то залихватским переворотом, на лету его поймал, крутанул лихо веером в своих длинных ловких пальцах, взглянул на глянец чистого стекла, протёр его, для порядка, чистой белой салфеткой и положил на стойку бара.

– Лихо у тебя, получается, – похвалил Николай виртуозность бармена.

– Это ещё что? – засмущался Юра, наливая коньяк. – Я, бывает, такое закручу, что и сам диву даюсь, не понимаю, как такое получается. Здесь, Коля, есть клиенты, которые приходят сюда ради моих фокусов и такие чаевые отстёгивают, что держите меня семеро. Короче, Коля, я тут надолго якорь бросил и в моря меня уже не затянешь. Не тот случай. Попробовал, когда-то в молодости, порысачил на пассажирах: «Крымско-Кавказская линия», помнишь такую? «Белоруссия», «Грузия», «Адмирал Нахимов» – царство ему небесное. Как будто озарение нашло на меня, во время тогда на выходные сошёл.

– Каждому своё, Юра. Как говорится: «Чему бывать, того не миновать».

– Вольдемара уже видел? – перевёл Юрий разговор в другое русло.

– Был вчера у меня, ну и посидели маленько.

– Сам был или со своей мегерой?

– Сам, Светка на работе была.

– Достала она его, Коля, – начал свою старую песню Юрий, которому жена брата всегда стояла, словно, кость поперёк горла. – Как он только терпит её? Я бы, от грымзы такой, на край света сбежал.

– Чужая семья, Юрка – потёмки, – сделал своё заключение Николай. – Наверное, любит сильно или детей жалеет.