Подфлажник

Выслушав внимательно рассказ Надежды, Залесский заказал ещё по стакану гранатового сока и стал рассказывать о себе. На него нахлынула волна необъяснимого чувства. Это было чувство сострадания к обиженной судьбе его юношеской любви, в лице этой хрупкой, но мужественной женщины, которая смогла пережить трудные для неё времена и выстояла в суматохе развития дикого капитализма сама и, при этом, смогла воспитать дочь. А, может быть, это было чувство огорчения за потерянную юношескую любовь? Пока Николай не мог разобраться в своих чувствах. Если бы у него было время переосмыслить всё, как следует, и полностью разобраться в этом запутанном деле. Но времени не было, надо определяться. Но, как? Он, вдруг, с грустью понял, что стареет: мгновенно вспыхнула искра и потухла, словно прогорел сухой стебелёк золотистой соломы, осветив на миг всё ярким светом, а дальше тьма. Так ли горели его молодые, сильные и свежие чувства? Но это было давно, а как, же быть теперь? «У каждого из нас есть своя семя, – подумал про себя Залесский. – Но, раз Скворцова снова появилась в моей жизни, значит, так распорядилась наша судьба, разбудив мои прежние чувства. Да, эта милая, обиженная жизнью женщина, мне не безразлична. Почему бы нам, иногда, не видеться по старой дружбе? Что в этом есть криминального?» Николай смотрел на Надю и боялся пошевельнуться. Ему показалось, что это, какой-то случайный мираж, чуть пошевелишься и, он исчезнет навсегда.

– Ты о чём задумался, Коля? – внезапный вопрос Нади, вернул Залесского к реалиям жизни, имевшей тенденции к её изменению.

– Так, о многом. О том, что мы потеряли? Как бы могла сложиться наша жизнь?

– Коленька, ведь, от судьбы не уйдёшь. Что должно было случиться, то и случилось. Мы же, не выбираем судьбу, как не выбираем Родину или родителей?

Подошёл официант.

– Будете ещё что-то заказывать? – поинтересовался он у Николая.

Залесский посмотрел вопросительно на Надю, и она дала понять кивком головы, что уже ничего не хочет.

– Рассчитайте нас, пожалуйста, – попросил Николай, доставая портмоне.

– С вас двадцать три гривны, – тут же объявил «приговор» официант, и Николай выложил ему на стол двадцать гривен по десятке и одну пятёрку.

– Спасибо, сдачи не надо,– предупредил он, взявшего деньги, официанта и, поднявшись со стула, помог Наде надеть пальто.

Они вышли на улицу и остановились на тротуаре, прямо напротив бара.

– У меня ещё факультативные занятия в мореходке. Мне надо идти, Коля, – печально промолвила Надя и посмотрела прямо Залесскому в глаза.

Он увидел её теперь такой, какой знал в юности; ему захотелось обнять её и поцеловать, как в те юные годы, но какая-то невидимая сила сдерживала его от такого необдуманного поступка, и он продолжал смотреть на свою потерянную любовь, не давая воли этому, пьянящему сознание, состоянию.

– Я понимаю, – только и смог он сказать ей в ответ.

Надя достала блокнотик с ручкой и записала на листике номера домашнего и рабочих телефонов. Протянув листик Залесскому, сказала:

– Здесь мои телефоны. Звони по старой дружбе, – закинула на плечо сумочку, сунула руки в карманы пальто и добавила, – спасибо за угощение. Теперь я твоя должница и следующее угощение за мной.

– Ты, Надюша, прямо как американка рассуждаешь, – слегка возмутился Николай.

– Я просто хочу, чтобы мы ещё встретились, – прямо сказала Надя и, повернувшись в сторону мореходки, подняла вверх правую руку, помахала на прощанье и пропела, поглядывая в сторону Николая: – Good bye, my friend, good byе!

Надя ушла, оставив после себя лёгкий шлейф чудодейственного аромата французских духов «Кензо», а Николай стоял, ещё несколько минут, вдыхая этот свежий аромат и провожая её, задумчивым страстным взглядом. Он, словно, заколдованный, смотрел ей в след, оценивая её грациозную походку, любуясь пышностью её волнистых светло-каштановых волос и, мечтал о новой, уже не случайной, встрече. «Что это было, на самом деле? – подумал Залесский. – Сон, мираж, а, может быть, видение? А было ли это вообще?» – Он посмотрел на листик с телефонами и вернулся в реальную жизнь. Это действительно была Надя Скворцова и ему, ничего не оставалось, как принять эту встречу, осознавая всецело, что живёт на планете Земля ещё один человек, который ему не безразличен. Но, почему не безразличен? Кто она для него? На эти, возникающие перед ним, внезапные вопросы, Николай так и не смог дать конкретный ответ.