Подфлажник

Когда Николай был одет и готовился распрощаться, Надя подошла к нему и легонько поцеловала в правую щеку, после чего, сказала с уверенностью:

– Ты заходи. Извини, что я так. Ну, ты, понял, да?

На что, Залесский, как-то странно себя повёл. Он взял Надю за правую руку, преподнёс её к своим губам и поцеловал, после чего сказал «до свидания» и ушёл.

Улица встретила Николая свежей вечерней прохладой. Тусклое освещение улицы Маразлиевской таило в себе предвкушение неизвестной тайны. Залесский шёл медленно и больше смотрел не под ноги, а в небо, любуясь ярким хороводом мерцающих там созвездий. Небо было ярким от звёзд, чистым и безоблачным, хотя Луна ещё прятала, где-то, свой бледный островерхий серп. Город дышал проснувшейся весной. Выйдя на улицу Успенскую, Николай прошёл немножко прямо и на Канатной свернул налево. Как раз в этот момент, на троллейбусной остановке остановился троллейбус «девятого» маршрута. Забежав в открытую заднюю дверь, он примостился на заднем сидении и приготовил деньги для уплаты за проезд. Пассажиров было мало и кондукторша быстро его обилетила. Теперь он ехал домой и ещё никогда в жизни не испытывал такого неприятного чувства, возвращаясь к родному очагу. Его одновременно наполняли чувства огорчения, ревности, стыда и злобы, перемешавшись с проснувшимся чувством влечения к другой женщине, которые, ещё нельзя было назвать любовью или влюблённостью, которым вообще ещё не было названия.

Минут через двадцать, Залесский в целости и сохранности, прибыл к двери своей квартиры и, аккуратно открывши её собственным ключом, тихо стал раздеваться в тёмной прихожей. Чтобы избежать встречи с женой, свет он не включил. Но Ирина не спала. Услышав шорох, она включила в зале свет и вышла навстречу мужа, встречая его тревожным испуганным взглядом. Он не услышал из её уст ни слова упрёка, только тревожный знак вопроса затаился в её глазах. Она стояла одетая в домашний халат цвета морской волны и ожидала, каких-нибудь объяснений, столь позднего возвращения мужа, но объяснений не последовало.

– Кушать будешь? – спросила она, принимая из рук мужа куртку и, вдруг, унюхав запах спиртного, спросила: – Ты, что, выпил?

– С Владимиром, соседом нашим выпили, – как-то неловко признался Николай, и его охватило чувство стыда.

– Не обманывай. Я была у них и его, как и тебя, тоже нет дома, – уже зло сказала Ира.

– Правильно – нет! Потому, что он ушёл от Светки.

От такого признания лицо Ирины, как-то, сразу преобразилось, и она вздохнула с облегчением, а Николай прошёл в комнату и стал рассказывать о решающем разладе соседей. Ирина слушала его внимательно, с понимающим взглядом, но, вдруг, её лицо резко переменилось, а в глазах заблестели искорки злости.

– Дай ка я посмотрю на твою щеку! – строго приказала она и, повернув лицо мужа к свету, возмутилась не на шутку. – Это же следы помады! У тебя на щеке следы от губной помады! Коля, ты был с женщиной?! Признавайся, ты был с женщиной?

– Ира, какие женщины, что ты понапридумала? – засуетился, оправдываясь, Николай, став вытирать рукой щеку, разглядывая себя в маленькое круглое настольное зеркало. Опомнившись, он заверил жену: – Да, это чепуха, Ира! Это в троллейбусе, наверное, качнуло, и кто-то выпачкал. А ты, сразу, чёрти что подумала.

– Ну, конечно, тебе «чёрти что», – всхлипнула Ирина и набросилась на мужа словесной бранью. – Я сижу дома, как та дурёха! Я тороплюсь с работы домой, чтобы с ним дольше побыть вместе! А он? А он, где-то разгуливает! Водку пьёт! Я уже испереживалась вся! Хоть бы позвонил, что ли?

Николай не стал больше ничего говорить в своё оправдание, а привлёк жену к себе и поцеловал её в губы. Потом, вдруг, вспомнил о подарке. Ревность утренняя уже прошла, а слёзы жены его утешили и разжалобили. Он прижал её голову к груди и стал гладить по волосам, а приласкав, решил утешить ещё и подарком. Вернувшись в прихожую, он достал из внутреннего кармана куртки пакетик с духами и вручил жене. Вытирая слёзы, Ира достала из пакетика коробочку с духами и, угомонившись, стала читать:

– «Памела Пикассо классик» – это классные духи! – сделала она свой окончательный вывод, после чего подозрительно посмотрела мужу в глаза и, улыбаясь, закончила свою мысль: – Наверное, какой-нибудь воздыхательнице купил, а она тебе сделала «от ворот поворот», так ты мне решил подарить.

– Ну что, ты, за ересь несёшь, Ира? Какой воздыхательнице? Взял для тебя. Думал, утром сбегаю за цветами и поздравлю. А ты все планы разрушила, накинулась на меня, вот пришлось утешить подарком раньше времени.

– Ага, так я и поверила, – уже спокойней возразила Ирина, и, совсем успокоившись, сказала: – Игорь приходил, вон, цветы мне подарил, – она указала рукой на букет тюльпанов, стоявший на столешнице мебельного гарнитура. – А эти цветы, мне в школе подарили, – Ира указала на подоконник и отодвинула шторку.

– Конечно в школе. Наверное, воздыхатель, какой-то подарил, а мужу можно и лапшу навесить, он всё проглотит, – полусерьёзно, полушутя съязвил, улыбаясь, Николай.

– Глупо, Коля! Ты, что, ревнуешь?