Подглядывающая

Хотела ли я остановиться? Сотни раз. Меня злил этот крохотный огонек, который постоянно вспыхивал в моей голове: что будет, когда Эй искупит свою вину передо мной? Станет ли мне спокойнее? Смогу ли я жить, как прежде? Но некоторые короткие, бережно хранимые воспоминания, возвращали меня в реальность.

…Я открываю дверь, а за Сережиным букетом чайных роз – лицо Эя.

…Эй кладет руку в перчатке на мое плечо: «Эм и Эй. Мы как Бонни и Клайд. Мы – команда!»

…Мое измученное лицо на огромном фото. «У нее что – оргазм?»

…Мы танцуем с Сережей в комнате для чтения. Он зарывается носом в мои волосы, прижимает меня к себе еще крепче и шепчет на ушко: «С Новым годом, Эмма!»

...Я в машине. Дождь заливает окна. Мокрые манжеты. Мокрая майка на спине.

У меня этих воспоминай столько, что хватит на несколько жизней.

Так что, я не передумала.

Жажда мести только крепла во мне. Она становилась все холоднее и тверже – закалялась, как металлический прут. Если раньше меня штормило – слезы, внутренний холод, – то со временем месть стала похожа на жизненный план, четкий и продуманный. У меня была цель. Я знала что, где и в какое время произойдет.

Каждый день – деньги в копилку для осуществления моего плана и новый пост с номером в сети.

Я чувствовала – Эй следит за моими постами. Ни единого сообщения – но мы общались с ним – вот так, не говоря ни слова. Каждый хранил свою тайну: Эй – что читает мои записи, я – что пишу их только для него.

Но все заканчивается.

И мое ожидание – тоже.

Вечером первого января я села в автобус.

Ночной переезд.

Бессонница.

Родной город.

Я привожу себя в порядок в туалете привокзальной забегаловки.

Отрезаю ценник от шерстяного платья. Заставляю свое отражение улыбнуться.

Тоник, увлажняющий крем, тональный крем, пудра, румяна. Щеточка для бровей, карандаш, гель для фиксации. Тени, карандаш черный, карандаш светло-розовый.

И снова самое сложное – накрасить ресницы тушью.

Помада.

Расческа.

Новые сапоги. Новая куртка. Новый шарф. Новые перчатки.

До бизнес-центра я добираюсь на такси.

Интересно, Эй уже здесь?

Не чувствую его взгляда.

Сажусь спиной к выходу. Я сосредоточена на происходящем у двери и не сразу обращаю внимание, что за окном. А за окном – сахарная зима. Машины с белыми спинами оставляют на дороге ржавые полоски.

Заказываю кофе и кусок пирога. Мне сейчас не до еды, но нужна десертная вилка.

Эя нет.

И Кости тоже нет. На ступенях его подъезда – ни одного следа.

Кофе остыл.

Совсем чуть-чуть, но мне становится тревожно.

А вдруг не получится?

Вдруг я просчиталась?..

Я чувствую на себе взгляд Эя – будто он поскреб мне ногтем между лопатками – и только потом замечаю его отражение на затемненном стекле.

Заставляю себя сконцентрироваться на Костином подъезде, но боковое зрение хищно следит, как Эй замирает у двери. Затем, не спеша, снимает куртку и вешает ее на крючок. Делает шаг ко мне – и вплетается в мою историю.

Историю, которую пишу я сама.

Эй приближается медленно, будто крадется. Все посторонние звуки приглушаются. Кажется, я слышу, как поскрипывают его ботинки при каждом шаге. Под локтем у него зажата то ли коробка, то ли стопка бумаг.

В последние секунды я не выдерживаю – и встречаюсь с ним взглядом в отражении стекла. Меня прошибает коротким и мощным зарядом сожаления, грусти, ярости и злорадства.

Эй бросает кипу документов на стол: просто разжимает руки – и стопка папок падает с таким громким хлопком, что на нас оборачиваются посетители.

Эй садится на стул напротив меня. Складывает ладони на столе.

Чуть подается вперед.

Его взгляд пронзительный и колкий, но в нем тоже запрятано что-то, похожее на сожаление. Или мне кажется.

Эй тщательно выбрит.

Полоска на виске.

Рукава джемпера чуть подтянуты.

Я помню его руки…

– Здравствуй. Эм.

Перевожу взгляд на его глаза.

– Ккак ты нашел меня?

Сжимаю в кулаке вилку.

Сейчас…

Нет, вот сейчас...

Смотрю на Эя, а представляю, как разжимаются мои пальцы, как вилка падает на плитку. Я словно слышу звон удара, он отстает от картинки на доли секунды.

Ни капли сожаления.

Только сердце вот-вот прорвет грудную клетку.

– День номер ноль, Эм. Когда-то ты рассказала мне, что каждый год второго января ты ждешь своего принца в кафе на втором этаже бизнес-центра. Во всем городе только в двух бизнес-центрах есть кафе на втором этаже. И только в одном – окна кафе выходят на жилом дом…

Я это знаю, Эй. Я же должна была убедиться, что ты придешь именно сюда.

И вот ты здесь. Единственный раз, когда все получилось, как хочу я.

Единственный – и последний.

Потому что, после того, как ты выйдешь из этого кафе, долгов у тебя передо мной не останется.

– …Если честно, я надеялся, что ты не придешь. Не потому, что не хотел тебя увидеть – очень хотел. Но предпочел бы потратить еще время на поиски, чем узнать, что день номер ноль до сих пор важен для тебя...

А я ждала тебя, Эй. Ждала, когда ты придешь ко мне, такой расслабленный, довольный, – ведь ты сам так хитро придумал, как меня найти! И от меня ты не ждешь подвоха – какая женщина способна ждать шанс, чтобы отомстить, целых девять месяцев? Только та, у которой разбито сердце.