Подёнка

– И эти деньги позволяют нам поддерживать такой образ жизни, к которому ты привыкла. Не забывай об этом. Бизнеса твоего отца было бы для этого недостаточно. Но дело не в деньгах. Дело в Поденке. В эволюции.

Джессика закрыла лицо руками.

– Я не понимаю.

– Зато это наверняка понимаете вы, мистер Прист, – сказала Люсия.

– Можно было бы назвать это очередным безумным культом смерти, – проговорил Прист. – Но такое объяснение прозвучит слишком упрощенно. Вы сказали, что все дело в эволюции, что само по себе нелепо, когда речь идет о Боге.

Люсия улыбнулась:

– Продолжайте.

– Вы верите, что приближаетесь к Богу, возможно, даже видите его, благодаря немыслимым страданиям другого человека. Это похоже на ритуальный секс, но если при таком обряде контакт с Богом достигается во время оргазма, то вы достигаете его через боль и страх.

– Я еще никогда не слышала о таком сумасшествии, – прошептала Джессика.

– Идея принесения в жертву людей, чтобы умилостивить какого-то бога, существовала в человеческих умах со времен первобытных цивилизаций, – заметил Чарли. – В каком-то смысле ваши представления есть эволюция этой идеи. Именно этого и пытался достичь Курт Шнайдер.

– Этого быть не может…

– Проснись! Это твое наследие, дочь! – Внезапно разъярившись, Люсия двинулась к Джессике.

Чарли лихорадочно соображал. Шансы спасти Джорджи и Хейли таяли с каждой секундой. До Майлза ярдов двадцать, может, меньше, и у него пистолет. Ему достаточно быть даже весьма посредственным стрелком, чтобы попасть в Приста.

Вдалеке зазвонил звонок. Никто не двигался. Затем по окнам круглого зала застучал дождь, сначала тихо, потом все громче. Вот и все. Время вышло.

– Хватит, – объявила миссис Эллиндер. – Идем со мной, Джессика.

Майлз поднял пистолет и сделал им знак пройти в одну из дверей на противоположном конце зала. Прист подумал о Джорджи и о том, что ее ждет. Когда Люсия скрылась за дверью, Прист взглянул на Джессику. Ее щеки горели, она выглядела измученной, но явно не собиралась сдаваться. Ни за что.

– Майлз, – быстро проговорила она, – ты хоть понимаешь, что ты творишь?

– То, ради чего я родился, сестренка.

– Ты родился не ради этой тьмы. Ради бога, открой глаза!

– Бог, сестренка? Я думал, ты атеистка.

– Верно. Но не говори мне, будто ты веришь в это дерьмо, идиот.

Он усмехнулся:

– Тогда почему бы нам не сходить и не убедиться в твоей правоте?

Глава 52

Они миновали еще одну дверь, прошли по тускло освещенному коридору, поднялись по парадной лестнице на балкон над сценой. У распашных дверей Майлз остановился. Оттуда доносился гул голосов. Представление еще не началось. Вероятно, Джорджи и Хейли все еще живы, но у Приста голова шла кругом. Нужно тщательно все обдумать.

– Последний шанс, Майлз, – сказала Джессика.

Похоже, ее слова позабавили брата.

– Ты всегда была тупой стервой, Джессика. Мне плевать, присоединишься ли ты к нам с матерью, но это у тебя в крови. – Он грубо притянул ее к себе и прошептал: – Ну же, признайся, тебе ведь хочется посмотреть, как будет мучиться эта сучка.

Прист почувствовал, как стоящая рядом с ним Джессика задрожала от страха.

Майлз провел их на балкон. Толпа людей в капюшонах перед ними склонилась над перилами, чтобы лучше видеть, толкаясь и аплодируя. Шум стоял оглушительный. «Если бы ад существовал, то, проходя в его ворота, мы бы чувствовали себя примерно так же», – подумал Прист.

Майлз провел их позади толпы, которая выросла вдвое, с тех пор как Прист был на балконе в прошлый раз. На стенах висели телеэкраны: они демонстрировали Люсию Эллиндер, стоящую на сцене и кланяющуюся публике.

– Друзья! – Ее слова почти полностью тонули в гуле толпы. – Добро пожаловать. Добро пожаловать!

Прист повернулся направо. Майлз ткнул пистолетом ему в ребра. Слева от него Джессика, не отрываясь, смотрела на экран. Она взяла Чарли за руку. Он сжал ее ладонь и почувствовал ответное пожатие. Она отвернулась от экрана. В глазах ее стояли слезы. Люсия на экране продолжала что-то говорить, но Чарли не слышал ее слов. Гудение толпы тоже стихло, как будто доносилось из-за закрытых дверей.

Только не сейчас, прошу тебя, Господи, только не сейчас… Он уходил все дальше в свой собственный туманный мир.

Прист смотрел на действо, разворачивающееся перед ним. Он видел себя самого, стоящего среди безликих призраков, которые раскачивались из стороны в сторону в такт нестройной игре невидимого оркестра. Они мерно двигались, словно загипнотизированные каким-то источником энергии, находящимся на другой стороне зрительного зала. Прист видел свою руку, сжимающую что-то теплое и успокаивающее, и понимал, что если разожмет пальцы, то, наверное, потеряет это навсегда.

Внезапно толпа начала каскадом схлопываться внутрь. Некоторые из призраков падали на пол, другие топтали их. Шум сделался еще громче. Поднялась паника, слышались вопли. Толпа начала распадаться на части, разрезанная кричащими мужчинами и женщинами в полицейской форме с тяжелыми автоматическими винтовками на плечах.