Подёнка

На противоположной стороне зала стоял еще один человек – он держал в руке пистолет, нацеленный на Чарли. Его лицо скрывал белый капюшон, но Прист узнал его по фигуре – это был тот самый мужчина, который вторгся в его поместье. Он кивнул и пистолетом показал на стул с высокой спинкой, стоящий в углу. Прист подошел к стулу и сел. Впервые за несколько дней голова у него была ясная, и им владело странное чувство покоя. Это конец. Окончательное решение вопроса.

Открылась еще одна тонущая в полумраке дверь. Никто не сдвинулся с места. Вошедшая в зал Джессика сделала несколько шагов вперед и осмотрелась. Она увидела огромный стол, мужчину в капюшоне, стоящего на противоположной стороне, Приста на стуле в углу, темную фигуру за столом.

– Кто вы? – Голос Джессики дрожал, но чем это вызвано, гневом или страхом, трудно было сказать наверняка.

Как и Чарли, она сбросила капюшон.

Выражение паники на ее лице и выжидательный взгляд, направленный на него, заставили Чарли отвести глаза. Он знал, с чем ей предстоит столкнуться, какое жестокое предательство ее ждет.

Фигура за столом медленно встала, и ножки отодвигаемого стула царапнули мраморный пол. Хорошая акустика просторного зала десятикратно усилила этот звук.

Мисс Эллиндер остановилась как вкопанная.

– Джессика, – сказала женщина, сидевшая за столом.

Несколько секунд все стояли, не шевелясь.

Люсия Эллиндер повернулась лицом к своей дочери. В «Дауэр-хаусе» она показалась Присту слабой, хрупкой, призрачной и заслуживающей сочувствия. Теперь же перед ним была властная леди в расцвете сил.

– Что… что ты здесь делаешь? – Джессика запнулась, шокированная.

Люсия Эллиндер улыбнулась.

– В каком-то смысле я всегда была именно здесь.

– Но… папа…

– Он очень болен, дорогая. Очень болен. Но мы же бойцы, верно?

– Я не понимаю.

– Разумеется, понимаешь, Джессика. Ты все понимаешь.

Джессика поглядела на Чарли. Ему по-прежнему было трудно смотреть ей в глаза.

– Мне очень жаль, Джессика, – сказал он. – Это она. Она и есть Поденка.

– Похоже, вас это нисколько не удивляет, мистер Прист. – Люсия Эллиндер повернулась к нему.

Она была почти одного роста с Чарли и вид имела самый внушительный. На ней было простое закрытое черное платье с белыми оборками на манжетах.

– Я знал, что это вы, – просто сказал Прист.

– Разумеется.

– Так ты?.. – Джессика говорила тихо и словно чужим голосом.

– Да брось, Джессика! – вскричала Люсия.

Наверное, мисс Эллиндер не часто слышала от своей матери подобный тон. Она слегка попятилась в недоумении.

– Ну, конечно! – с горечью проговорила Люсия. – Разве это могла быть я? Твоя жалкая мать? Которую ты совершенно не уважала!

Потрясенная, Джессика попятилась еще дальше.

– Мама, я…

– Заткнись! Нет, Джессика, я не сержусь. Откуда ты могла знать? Твой отец был таким великим человеком, а я была всего лишь частью его длинной тени. Во всяком случае, он так думал.

– Но он… он любит тебя…

– О, какой вздор! Неужели ты в самом деле воображаешь, что браки между состоятельными людьми заключаются на основе таких нелепых понятий, как любовь? Твой отец любил меня не больше своих машин. – Люсия небрежно махнула рукой. – А теперь… – Она повернулась к Присту. – Мне бы очень хотелось узнать, к каким выводам вас привело ваше расследование, мистер Прист. Ведь моя семья как-никак обязалась оплатить ваши услуги. Возможно, нам стоит проверить, отработали ли вы наши деньги.

– Верно, вы обязались мне заплатить, – согласился Прист. – Но меня наняли для того, чтобы выяснить, что случилось с Майлзом. А вы с самого начала и так всё знали, верно?

Джессика открыла рот, но ничего не сумела произнести.

– Ну же, давайте, говорите, мистер Прист, – насмешливо сказала Люсия Эллиндер. – Джессика заслуживает правды, вам так не кажется?

Чарли помолчал несколько секунд. То, что суть этой истории предстоит изложить именно ему, тоже являлось частью шоу, спланированного заранее. В другом конце зала мужчина в капюшоне переступил с ноги на ногу. Он не сдвинулся со своего места с тех самых пор, как Чарли вошел в зал. Им овладело предчувствие надвигающейся опасности: скоро прозвучит приговор.

Он хотел было откашляться, но в горле словно что-то застряло. Спертый воздух отдавал затхлостью. В зале витал запах, знакомый Присту еще по работе в полиции, – запах смерти и гнили.

Наконец он взял себя в руки и неторопливо заговорил:

– Жила когда-то женщина по имени Ева Миллер. Во время войны она работала машинисткой-стенографисткой, и после победы ее прикомандировали к одному из офицеров контрразведки, который руководил операцией «Поденка», грязной секретной операцией британского правительства. По окончании войны разоренная Европа искала ответы на вопросы. Она хотела докопаться до истины. Холокост стал самой крупной этнической чисткой в истории, однако никто не понимал, что крылось за одержимостью нацистов смертью и последовавшей за этим массовой бойней.