Подиум

- Это ничего не меняет. Извини, но ты мне не нужен. Что у нас с тобой было-то? Переспали раз, и все... - Бессознательно она копировала сейчас чужую манеру вести разговор - Тамары или Наденьки или всех сразу. - Не было у нас ничего, а главное - не будет. Возвращайся к Юлечке, с ее папашей не пропадешь. А я уж как-нибудь обойдусь без тебя.

- Ты изменилась.

- Конечно. А теперь тебе надо уйти. Спать очень хочу...

Она произносила слова равнодушным, усталым голосом. Так говорят с чужим и к тому же надоевшим до смерти человеком, от которого хотят поскорее избавиться. Кошелев и был чужой.

- Не уйду! - зло бросил он.

В комнату через открытое окно донесся шум подъехавшего к дому автомобиля.

Спустя минуту в прихожей опять прозвенел звонок.

- Очень кстати, - насмешливо пробормотала Катя.

Она распахнула дверь - и увидела перед собой Сазонова.

- Тимофей! - Она бросилась к нему на шею. - Как хорошо, что ты приехал!

- Катенька, ну что ты!

- Наташка... - В первый раз за сегодняшний день она заплакала громко, навзрыд.

Тимофей крепко прижал ее к себе и практически так и внес в комнату.

- Я поругался с Нинкой, написал заявление на отпуск за свой счет. Уехал, а тут - звонок. На похороны не успел... - торопливо говорил он. И вдруг заметил незнакомого парня в комнате.

- Это Алексей, мой одноклассник, - безо всякого выражения сказала Катя и не думая отстраняться от Сазонова. - Познакомьтесь. Тимофей Сазонов, ведуший художник-модельер Дома моды "Подмосковье".

- Я не вовремя?.. - замялся Тимофей.

- Вовремя! - твердо произнесла Катя.

Она заметила, как при этом перекосилось лицо Кошелева... Ей плевать! Пусть думает что угодно. А главное - пусть убирается отсюда навсегда!

...Кошелев, выходя из подъезда, громко хлопнул дверью.

"Ну, стерва, погоди! Я еще тебе покажу... Променяла меня на какого-то фраера! Художник-модельер... Подумаешь, фигура! - Он с ненавистью посмотрел на припаркованную у подъезда машину. - Ишь, на иномарке прикатил, зараза. А у меня папаша на простой "жигуль" раскошелиться не хочет. Говорит, сначала на права сдай. А чего на них сдавать? Купить все можно... Все бабы - шалавы и подстилки! - продолжал злиться он. - Все, все до одной! Пальцем помани прибежит! А я-то сегодня хорош: Катюша, Катюша! Примчался с распростертыми объятиями, а она... Тьфу!" - Кошелев грязно выругался, поднял воротник куртки, спасаясь от леденящего ветра, и зашагал прочь.

А Катя в это время сидела на диване рядом с Сазоновым и пристально смотрела на Тимофея. Она невольно сравнивала его с Кошелевым. Тот, выхоленный красавец, был для нее пустым местом, а Тимофей...

- Можно я тоже буду звать тебя Тимом, как Наташа?

- Конечно, Катюша.

- Мне было так плохо, так тяжело... - Взгляд ее громадных зеленых глаз не отрывался от его лица. - Я никому не могу ничего рассказать...

Тимофей обнимал Катю за плечи и гладил, нежно и бережно:

- Успокойся, успокойся...

- Никого не хочу видеть - только тебя.

Некоторое время они сидели молча.

- Тим! - Она заглянула в его серые глаза. - То, что говорят про Наташу, неправда. Она никого не убивала.

- Я знаю.

- Откуда? - встрепенулась Катерина. - Откуда знаешь? Она тебе что-то говорила?

- Нет.

- Тогда... Я не понимаю, - растерянно произнесла она.

- Наташа никого не могла убить, а уж тем более - Николая Линькова. Она его любила.

- Да, - согласно кивнула Катя. - Любила... Тим! - Она взяла его руку. - Я не могу сейчас ничего рассказывать. Лучше не надо. Потом когда-нибудь, ладно?

- Хорошо, Катюша, хорошо. Ты успокойся.

- Не могу, не хочу успокаиваться! Наташа была моей подругой. Единственной! У меня в школе не было друзей. Так получилось. А Наташка, она... - По щекам Кати бежали и бежали слезы, и она не вытирала их. - У меня никогда больше не будет такой подруги, никогда!.. - Катя прижалась к Тимофею, словно искала у него защиты.

- Ну, не надо, не плачь.

- Тимофей, как подумаю, что из-за каких-то негодяев... - Катя прикрыла ладошкой рот и испуганно умолкла. С тех пор как погибла Наташа, она еще никому ни о чем не проговаривалась.

Сазонов сделал вид, будто ничего не слышал. Он только гладил ее по голове, как маленькую. Еще совсем недавно Катерина точно так же гладила по голове Наташу.

- Столько цветов было! Гвоздики, розы, хризантемы... Она вся утопала в них. Сегодня, когда проходила мимо цветочного киоска, испугалась. Казалось, сейчас оттуда выглянет Наташино лицо... Ненавижу все эти цветы! Я сумасшедшая, да?

- Нет.

- Даже плакать не могла. Зинка Кудрявцева лила крокодиловы слезы, а сама каких только гадостей не говорила!

- Нашла на кого смотреть - на Зинку.

- На поминки я не пошла. Не могу слушать эти глупости. Лица у всех постные. Одна Тамара правду сказала: ей все завидовали...

- Про зависть - ей виднее. А вот на поминки зря не осталась. Надо бы помянуть Наташу.

- Тим, давай вдвоем ее помянем, а? Такая тяжесть на душе, такая тоска хоть кричи.

Слезы у Кати высохли. Она вскочила с дивана:

- Сейчас гляну, что там в холодильнике есть. Мать сегодня что-то принесла.

Тимофей остановил ее:

- Сиди, я все сам сделаю. Надо спиртное купить.

- Наташа шампанское пила.