Подкаст бывших

Я пытаюсь не замечать, что «хочу этого с тобой» – не то же самое, что «хочу быть с тобой». Но господи, я тоже этого хочу – так сильно, что не могу ясно мыслить.

– Доминик, – говорю я, сокращая дистанцию между нами и кладя руки ему на грудь. Я решаю быть с ним настолько честной, насколько возможно. – Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Этого достаточно. Он приникает своим ртом к моему, двигая меня назад, пока я не утыкаюсь в кровать и не затаскиваю его на себя. После работы я переоделась в черный кружевной бюстгальтер и трусики – и судя по тому, какой стон он издает, когда расстегивает мою рубашку, это того стоило. Может быть, ему и было пофиг на мой спортивный лифчик, но этот ему явно нравится больше.

Мы разрываем друг друга на части – сначала на пол падают мои рубашка и бюстгальтер, затем к ним присоединяются его джинсы и боксеры.

Он целует мою грудь, стягивая с меня джинсы.

– Можешь повторить, чего ты хочешь?

– Чего хочу..? О. – Я ухмыляюсь, проводя пальцами по его спине. – Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

Его член пульсирует о мое голое бедро; одним быстрым движением он стаскивает с меня джинсы.

– Да. Это я и хотел услышать.

То есть Доминику нравятся грязные словечки.

Уж с этим я справлюсь.

Он вновь нависает надо мной, целуя меня глубоко и крепко, а его пальцы поглаживают мое шелковое белье. Я умру, если его с меня немедленно не снимут.

– Не знаю, как это возможно, но ты на ощупь еще лучше, чем в прошлый раз. – Его рот оставляет дорожку из поцелуев на моем теле, но когда он опускает голову между моих ног, я инстинктивно их сжимаю. – Что такое? Ты не хочешь…

– Нет-нет, – быстро говорю я, пытаясь затащить его обратно, но он не шевелится. – Просто я… тебе вовсе не обязательно это делать. Я не уверена, что могу… – Настал момент для пятиминутки неловкости.

Его рот изгибается в улыбке.

– Шай Голдстайн. У тебя никогда не было оргазмов от орального секса?

Я качаю головой, чувствуя, как по шее поднимается румянец.

– Я не возражаю. Но если этого не произойдет, – быстро добавляю я, – то все окей. Мы можем просто… пропустить эту часть.

– Ты не возражаешь, – говорит он деловито, щекоча пальцем влажный шелк у меня между ног. – То есть ты не веришь, что я могу сделать так, чтобы ты потекла еще больше, чем сейчас?

– Уверена, что можешь, – выдавливаю я, в то время как он продолжает описывать пальцем мучительные круги. Господи. Не может же он быть магистром орального секса?

Он сгибается, чтобы сперва нежно поцеловать внутреннюю сторону моих бедер. Затем снимает белье, целует под пупком и опускается ниже.

– Против этого ты не возражаешь? – Он крепко держит меня за бедро и начинает медленно работать языком, пробуждая во мне удовольствие. Он засовывает внутрь палец – но только на мгновение, а затем вытаскивает его. Я хватаю его за волосы, когда он делает это еще раз. – Мне перестать?

– Даже не думай.

Он ухмыляется и снова опускает голову. И только когда я уже близка к финишу, он прижимается языком к клитору, задавая ритм, от которого у меня голова идет кругом.

Я хватаюсь за все подряд – его волосы, верхнюю часть уха, простыни. Он не отнимает языка, сосредоточившись на миссии. Я охаю, ахаю и теряюсь в пространстве, а затем кончаю ему на язык, больше не стесняясь собственных криков или людей в соседних квартирах.

– Это, – говорю я, когда обретаю дар речи, – было просто охуительно.

Его рот блестит от влаги, и он улыбается так, словно преподнес мне лучший подарок из всех, что я когда-либо получала. Я жажду большего, беспомощно указывая на столик. Он быстро натягивает презерватив и готовится войти.

– Все хорошо? – спрашивает он в промежутке между тяжелыми вдохами.

– Да, и будет даже лучше, когда окажешься внутри. – Он медленно, медленно просовывает член внутрь и тут же вытаскивает. – Боже, а ты любитель подразнить.

– С моей стороны прозвучит очень по-джентльменски, но поскольку у меня давно не было секса, а от одного вида твоего оргазма я сам едва не кончил, то не знаю, сколько продержусь, – признается он. – В общем, попытаюсь не… ну, ты поняла.

– Я попытаюсь быть менее сексуальной?

Он давится смехом, вновь проскальзывая в меня. Растягивая меня.

– Просто обещай, что дашь мне второй шанс, если я кончу через десять секунд, потому что я бы хотел тебя трахнуть еще примерно двадцатью разными способами.

Иисусе. Никогда я еще так много не разговаривала во время секса. Бывали, конечно, грязные словечки, но не было той открытости, которая есть между нами. Возможности посмеяться. Мы всегда торопились поскорее сбросить одежду, вставить деталь А в отверстие B. С Домиником я на удивление раскрепощена.

– Обещаю, – говорю я, охая, когда он входит в меня полностью.