«В этот День Валентина начинается год, в который я встречу будущего мужа. Я больше так не могу. Мне надоело возвращаться в пустой дом, одной ходить в кино, хватит с меня любовников на одну ночь и мастурбации. Я найду своего единственного! Раньше я слишком вкладывалась в отношения и потом страдала. А теперь не верю, что есть еще хорошие мужчины. Но надо преодолеть страх, рискнуть и еще раз погрузиться в пучину страсти. Без труда не вытащить рыбку из пруда, и мне надо открыть свое сердце, чтобы впустить туда кого-нибудь. Я не поддамся унынию. Я заслуживаю счастья!»
Тип привязанности: _____
Часть вторая. Три типа привязанности в повседневной жизни
Глава 5. Жизнь с предчувствием опасности: тревожный тип привязанности
Знаменитый философ XVII века Барух Спиноза сказал: «Счастливы мы или нет, полностью зависит от качеств объекта нашей любви». Важно сделать правильный выбор в самом начале отношений! И особенно это касается людей с тревожным типом привязанности. Незнание других типов причиняет им много любовных страданий, как вы увидите на примере Эмили, коллеги Амира Левина.
Во время обучения в ординатуре по психиатрии Эмили вдруг решила, что хочет быть психоаналитиком.
Для допуска на лекции кандидату полагается минимум год четыре раза в неделю посещать психоаналитика и, лежа на кушетке, говорить обо всем, что в голову придет. Поначалу у Эмили все шло хорошо. Специалисту она показалась вполне адекватной, и он пообещал ей окончание терапии уже через пару лет — небывалый случай, ведь обычно она длится не меньше четырех-пяти.
А потом Эмили познакомилась с Дэвидом, начинающим актером, и мгновенно влюбилась. Роман с ним не пошел ей на пользу: парень истрепал ей все нервы неопределенностью в отношениях. Она была совершенно не в себе. На пробежку вокруг водоема в Центральном парке Эмили таскала с собой рабочий пейджер и мобильный телефон (а они тогда были громадными и тяжелыми!). И каждые несколько минут проверяла, не звонил ли Дэвид. На работе она часами его выслеживала в недавно появившемся интернете: завела аккаунт под чужим именем, чтобы болтать с ним в чатах. Это было какое-то наваждение.
Ее психоаналитик никак не мог понять, что случилось с многообещающей студенткой. Из уравновешенной, здравомыслящей женщины Эмили превратилась в человека «с пограничными чертами мазохиста». Было ясно, что двумя годами терапии уже не обойтись.
На самом деле Эмили не страдала ни мазохизмом, ни пограничным расстройством личности. Просто активировался ее механизм привязанности. У людей с тревожным типом привязанности, как у Эмили, он гиперчувствительный. Как вы помните из предыдущих глав, механизм привязанности мозга следит за безопасностью и присутствием любимых людей. К тревожному типу привязанности прилагается умение разглядеть угрозу отношениям. Малейший намек на вероятную проблему — и механизм привязанности уже зажег сигнальные огни, и после этого вы не успокоитесь, пока не получите от любимого человека подтверждение, что все в порядке. У других типов привязанности механизм тоже включается, но по более значительным поводам, поскольку они не обладают чувствительностью тревожных людей.
Это подтвердило исследование лаборатории Криса Фрейли из Университета Иллинойса в Эрбане — он же разрабатывал ECR-R (Переработанный опросник «Опыт близких отношений»). Вместе с Полой Ниденталь из Университета Блеза Паскаля в Клермон-Ферране они нашли уникальный способ измерять внимание к социальным сигналам у тревожных людей. Они использовали метод «кинометаморфозы»: лицо с конкретной эмоцией (например, искаженное гневом) на экране компьютера постепенно принимает нейтральное выражение.