Подкидыш

В ответ юноша вознаградил его несколько путаным отчетом обо всем, что привело к исчезновению герцога, и эту речь капитан Уэйр выслушал, мрачно сдвинув брови. На его лице отчетливо читалось всевозрастающее раздражение.

– Ну и дурак же ты! – наконец произнес он. – Ты же несовершеннолетний!

Мэтью удивленно моргнул.

– И какое отношение это имеет ко всему происходящему? – спросил он. – Говорю тебе…

– Вот какое отношение! Тебе нельзя предъявить обвинение в нарушении обязательства жениться, пока ты не станешь совершеннолетним!

Воцарилось молчание, которое нарушил мистер Ливерседж.

– Это истинная правда, – произнес он. – Сэр, не скрою, данный факт стал для меня ударом. Я и сам не понимаю, как мог упустить из виду такое обстоятельство. Но не буду отпираться, это и в самом деле мое упущение. Я чрезвычайно огорчен! Моему огорчению нет границ!

– О, Гидеон! Почему я сразу тебе все не рассказал? – ахнул Мэтью. – Всей этой ужасной истории могло бы и не быть!

– Конечно! – согласился Гидеон. – Но какого черта Джилли не пришел ко мне?

– Потому что он устал, ведь ему постоянно указывают, что он должен делать, – объяснил Мэтью. – Он сказал, что наконец-то сможет хоть что-то сделать самостоятельно, это будет настоящее приключение, и, если он не способен перехитрить кого-то наподобие Ливерседжа, значит, он еще не вполне мужчина!

Мистер Ливерседж, одобрительно кивнув головой, заметил:

– Верно, сэр! И он действительно меня перехитрил. Да, да, мне не стыдно это признать! Да, да, он одержал убедительную победу! Ваш благородный родственник завладел вашими письмами, мистер Уэйр, не потратив на это ни единой гинеи. У вас есть все основания гордиться его достижением, уверяю вас.

Оба Уэйра обернулись, изумленно глядя на него.

– Как он вас перехитрил? – спросил Гидеон.

Мистер Ливерседж, вздохнув и покачав головой, сказал:

– Если бы он не показался мне таким юным и неопытным, я бы не попался на этот крючок! Но он притупил мою бдительность, поэтому я не ожидал никакого подвоха. С сожалением констатирую тот факт, что, злоупотребив моим доверием, он подбил мне ноги тяжелым столом в тот момент, когда я вставал со стула, и повалил меня на пол, где я, ударившись затылком о каминную решетку, потерял сознание. К тому времени как я пришел в себя, его светлость уже сбежал, прихватив с собой, чем очень огорчил меня, роковые письма.

Медленная улыбка смягчила плотно сжатые губы Гидеона.

– Адольфус! – тихо произнес он. – Отлично, малыш! Это и был твой дракон!

– Подбил вам ноги столом? – переспросил Мэтью. – Джилли? Бог ты мой, ну надо же!

– Пока все ясно, – снова заговорил Гидеон. – Но как он снова угодил в ваши лапы?

– Это долгая история, сэр, – уклончиво ответил Ливерседж. – Однако вы должны иметь в виду, что в этом деле я выступил всего лишь скромным инструментом, в то время как ваш интересный родственник получил приключение, которого жаждала его душа.

Неттлбед, ставший свидетелем этой беседы, не в силах скрыть нетерпение, перебил Ливерседжа, яростно воскликнув:

– Слушай ты, висельник, ты скажешь нам, где спрятал его светлость, или я вытрясу из тебя нужную информацию!

– Этот парень живет в гостинице «Синица в руках», – провозгласил Мэтью. – Я знаю точно. Именно там его нашел Джилли, потому что он мне об этом написал.

– Да, мистер Мэтью, все именно так, – с горечью заметил Неттлбед, – вот только мы целый час колесили по городу, пытаясь выяснить, где находится то заведение, и никто нам ничего не смог сказать! И если нам не удалось это узнать, то как это получилось у его светлости?

– Похоже, у его светлости есть свои способы решения проблем, – заметил Гидеон, глаза которого весело заблестели. – Впрочем, сегодня нам изобретательность не понадобится, потому что у нас есть мистер Ливерседж, он и покажет нам дорогу. Верно, мистер?

– Сэр, – надменно вздернув подбородок, отозвался Ливерседж. – Я вынужден уступить под натиском превосходящей силы.

Но когда полчаса спустя бричка и тильбюри остановились перед выгоревшим остовом «Синицы в руках», он наконец утратил все присущие ему способы самовыражения вместе с напрочь покинувшим его даром речи. Открыв от изумления рот, Ливерседж в смятении смотрел на обуглившиеся руины гостиницы. Как Рагби, так и Неттлбед были готовы прикончить его немедленно, не сходя с места, но его растерянность была столь неподдельной, что Гидеон их остановил.

– Итак, мистер Ливерседж? – произнес он. – Что вы нам скажете теперь?