Подкидыш

К тому времени лорд прошел через все стадии тревоги и страдал от неизбежной реакции на пережитые чувства, которая была весьма далека от миролюбия. Его орлиный взгляд скользнул по сыну и устремился на герцога.

– Ха! – взорвался он. – Так, значит, вы снизошли, Сэйл, до того, чтобы известить нас о своем местонахождении! Как это мило! А теперь, быть может, возьмете на себя труд объяснить, что означают эти ваши коленца?

Герцог, быстро поднявшись из кресла у камина, подумал, что на лице дяди залегли новые морщины. Протянув к нему руки, он шагнул вперед и сказал:

– Дорогой сэр! Я так рад вас видеть! Простите меня!

Лорд Лайонел пожевал несуществующие удила. С видом человека, действующего вопреки своей воле, он принял протянутые к нему руки и крепко их сжал.

– Незачем меня улещивать, Сэйл! – провозгласил его светлость, проницательным взглядом обшаривая лицо племянника. – Понятия не имею, что, черт возьми, означает подобное поведение. Я очень зол на вас, чрезвычайно зол! Как вы посмели, сэр?

Герцог улыбнулся.

– На самом деле я и сам не знаю, как посмел! – сказал он. – Однако я не хотел так разволновать вас своими коленцами!

– Позвольте мне сообщить вам, что у меня есть дела поважнее, чем переживать из-за вашего поведения! – совершенно непоследовательно заявил его светлость. – Ты в порядке, Джилли? Да, я вижу, что ты отлично себя чувствуешь. Хотя, разреши сказать тебе, что лучше бы ты слег. Тогда этот урок пошел бы тебе на пользу. Где ты был и какого черта здесь делаешь? И если тебя не затруднит, дай мне простой, понятный ответ.

– О, я побывал во множестве мест, сэр, пытаясь выяснить, мужчина ли я или всего лишь герцог! – ответил Джилли.

– Вздор! – отмел эти объяснения лорд Лайонел.

Он отпустил руки Джилли и, обнаружив в комнате Неттлбеда, воспользовался его присутствием, чтобы дать выход гневу. Строго отчитав слугу за то, что тот без предупреждения и позволения покинул Сэйл-хаус, лорд Лайонел переключил свое внимание на сына и также в нескольких обличительных фразах заклеймил его манеры и взгляды. Теперь, когда он чувствовал себя значительно лучше, наконец-то смог оценивающе осмотреть истинного виновника.

– Я очень хорошо знаю, сэр, когда вы проказничали! – мрачно изрек лорд. – Даже не пытайтесь меня заболтать или спрятаться за спину Гидеона, потому что я намерен узнать правду! Если бы вы были хоть на пять лет младше…

– Нет, нет! – воспротивился герцог, заливаясь смехом. – После того как мне исполнилось шестнадцать лет, вы меня уже не пороли, сэр!

– Насколько я понял, – заявил лорд Лайонел, сверкнув на него глазами, – ты хочешь сказать мне, что это я подтолкнул тебя к той бессмысленной затее?

– По правде говоря, сэр, – произнес герцог, увлекая дядю к креслу у камина, – я вообще ничего не собираюсь вам рассказывать! О, не хмурьтесь так, и умоляю, не надо на меня сердиться! Как видите, я нисколько не пострадал, обещаю больше никогда не причинять вам такого беспокойства. Неттлбед, будь добр, попроси накрыть стол на троих и принеси еще один бокал для его светлости!

– Я не собираюсь здесь обедать, – заявил лорд, угрожающе сдвинув брови. – И ты тоже, Джилли! Я не понимаю, почему, имея такой удобный дом, ты предпочитаешь ютиться в какой-то гостинице. Полагаю, это продолжение твоей истории! Ты немедленно едешь со мной в Чейни!

Гидеон оперся спиной о стену и с интересом ожидал, чем ответит на такое распоряжение его кузен.

– О нет, дядя, пообедайте со мной! – воскликнул герцог. – Я должен вам объяснить, что сейчас у меня в Чейни гости. Думаю, вы можете счесть их довольно странными!

– Да, именно так я и считаю! – заявил лорд Лайонел. – Я уже побывал в Чейни, Сэйл! Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что если тебе хочется заполнить свой дом толпой грубых торговцев и выдать школьнику-переростку карт-бланш на отстрел всех птиц в своем имении, меня это уже не должно касаться. Но я хотел бы знать, где ты пристрастился к столь низкопробному обществу!

– Дело в том, сэр, – доверительно произнес герцог, – что у меня нет пристрастия к низкопробному обществу. Я оказал Мэмблу эту необычайную любезность, потому что чувствую себя в некотором долгу перед ним, поскольку действительно помог его сыну сбежать от гувернера.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – пожаловался его светлость. – И если ты представляешь себе необычайную любезность как приглашение пожить в твоем доме, когда тебя там нет, то я лишь могу предположить, что за все эти годы мне так и не удалось привить тебе самую обычную вежливость. Я стыжусь тебя, Джилли!

– Но, сэр! Я уже больше не мог его выносить! Это очень дурно, однако что мне оставалось? Он только и делал, что подхалимничал, а избавиться от него было просто невозможно! Мэмбл проведет там всего лишь пару дней, не больше, потому что я пообещал Тому, что он сможет немного пострелять. Не хотите ли сыграть роль хозяина вместо меня?

– Еще чего! – рявкнул лорд Лайонел. – Довольно нести вздор! Собирайся, мы едем в Чейни!

Герцог налил хереса в бокал, только что поставленный Неттлбедом на стол, и протянул его дяде.