Подкидыш

Гидеон опустился на колено, поднеся бокал к безвольно открытым губам мистера Ливерседжа.

– Полегче, сэр, полегче, – предостерег его Рагби. – Не то он захлебнется. Да и проливать этот огненный напиток ему на сорочку тоже жаль! Позвольте мне его угостить. Я его мигом приведу в чувство.

Гидеон уступил бокал слуге и, выпрямившись, сказал:

– Рагби, его светлость в беде!

Слуга на мгновение оторвал бокал от губ пострадавшего и поднял голову.

– Что? – спросил он. – Не может быть, чтобы из-за этого толстяка, сэр! Что случилось с его светлостью?

– Я не знаю. Кажется, он в плену у этого типа. Я должен был выяснить больше, прежде чем его задушить, но… Залей в него еще бренди!

– Оставьте его в покое, сэр. Он постепенно приходит в себя. Не может быть, чтобы он явился сюда, чтобы сообщить вам это.

– О, именно с такой целью он и явился! Он приехал продать мне его! За пустяковую сумму в пятьдесят тысяч фунтов был готов устроить так, чтобы его светлость больше никто никогда не увидел. Он даже готов организовать убийство моего отца! Услужливый тип, ты не находишь? Предъявил мне вот это!

Рагби застыл, глядя на платок герцога.

– Боже мой, сэр! Что он сделал с его светлостью? – воскликнул слуга. – Это кровь, это точно кровь!

– Говорю тебе, не знаю. Но, уверяю, что очень скоро все выясню! Я не верю, будто Джилли умер! Этого не может быть!

– Господи, нет, сэр, конечно, он не умер! – поспешил согласиться с хозяином Рагби. – Скорее всего, они подрались и его светлости разбили нос. А пока не стоит кипятиться и переживать раньше времени. Вообще в этом нет ничего удивительного. Этого следовало ожидать! Нельзя было позволять его светлости убегать…

– Черт возьми, ты что же думаешь, я бы его отпустил, если бы предполагал, что ему может угрожать опасность?! – рассвирепел Гидеон.

– Конечно нет, сэр! Если вы мне немного поможете, мы уложим этого висельника на диван. Нянчиться с ним не стоит, но, с другой стороны, если мы устроим его чуть удобнее, он разговорится быстрее. А он обязан заговорить! Коль он сам этого не поймет, придется создать ему условия еще хуже, чем те, в которых он пребывает сейчас. Но я бы не сказал, что у нас возникнут с ним трудности, сэр. А чем спокойнее мы все сделаем, тем лучше, сэр.

Гидеон, кивнув, нагнулся к ногам мистера Ливерседжа. Незадачливого джентльмена подняли на диван, где он еле слышно застонал.

– Предоставь его мне, – отрывисто произнес Гидеон, не глядя на Рагби. – Я позову тебя, если ты мне понадобишься.

Рагби, с сомнением взглянув на хозяина, сказал:

– Да, сэр, но судя по тому, как вы с ним обращались, и по вашему ужасному настроению… прошу прощения, но я бы сказал, что снова понадоблюсь ему, а не вам!

– Не будь глупцом! Я не собираюсь его трогать. Он думает, все козыри у него, но он заблуждается! Да, да, мистер Ливерседж! Промашка у вас вышла!

Ливерседж открыл глаза и поднял дрожащую руку к своему истерзанному горлу. Он снова застонал, и Гидеон налил в бокал еще бренди. Рагби, не скрывая неодобрения, наблюдал за тем, как капитан приподнимает мистера Ливерседжа и снова подносит к его губам бокал. Впрочем, он, похоже, остался доволен тем, что его хозяин, во всяком случае, на первый взгляд, не собирается прибегать к новым методам физического воздействия. Заметив, что нет смысла напаивать пройдоху допьяна, он удалился, чтобы нести караул за дверью.

Мистеру Ливерседжу было очень трудно глотать, но он выпил бренди и даже сумел сесть. Осторожно ощупав горло, снова застонал и перевел налившиеся кровью глаза на капитана.

– Как некрасиво, сэр! – прохрипел он. – И чересчур поспешно к тому же! Незачем было так кипятиться! Стоило сказать одно слово, и мы бы все устроили по вашему вкусу. За небольшую, совершенно пустяковую сумму в тридцать или даже в двадцать пять тысяч фунтов я согласен доставить вам его светлость в целости и сохранности. – Попытавшись откашляться, Ливерседж поморщился от боли. – Я был бы счастлив это сделать, – прошептал он. – Насилие мне не по душе, не говоря уже о том, что я привязался к его светлости и совершенно не хочу причинять ему вред!

Услышав о том, что Джилли жив, Гидеон испытал невероятное облегчение, поэтому почти полностью успокоился. Он налил мистеру Ливерседжу еще бренди. Тот, взяв бокал, опустил ноги на пол.

– Честно говоря, мне уже значительно лучше, – заявил он, ощущая, как его непостоянная натура начинает представлять все происшедшее в выгодном для него свете. – Должен сказать вам, капитан Уэйр, это очень приятно – обнаружить наличие у вас таких благородных чувств. Хотя для подобных резкостей не было ровным счетом никаких оснований! Более того, это было довольно глупо! Не забывайте, без моей помощи вам никогда не найти его светлость! Отличный коньяк, сэр!

– Угощайтесь, пока есть, – посоветовал ему Гидеон. – В Ньюгейте вам такого наливать не будут.

Мистер Ливерседж осторожно отпил из бокала. Ощущая, как по его телу разливается приятное тепло, он начал чувствовать себя гораздо лучше.