Подкидыш (СИ)

Ему становится немного смешно, как все это происходит. В конце зачитывается приговор, его оправдывают, с него снимают наручники… А затем уводят в туже дверь, что и раньше.

Джейкоб приветствует его, хлопает по плечу. Он уже не говорит о том, что все образуется. На самом деле ничего не говорит.

Локи заходит лишь чтобы подхватить свою маленькую стопочку из вещичек. На обратном пути прощается с парнями, с которыми успел подружиться.

Джейкоб оказывается последним. Они пересекаются взглядами, и им нет нужды говорить что-либо.

Локи и так знает, что его просьба будет исполнена как только наступит нужный момент. Джи его не подведет.

+++

Он возвращается домой ближе к вечеру. Переступает порог и останавливается, неспешно покачиваясь с носок на пятки.

Из кухни выходит Тор. Он смотрит на него, осматривает с ног до головы, а затем заглядывает в глаза.

Светлые брови скорбно сведены к переносице, губы поджаты.

Локи смаргивает воспоминание-призрак того, как не он, кто-то другой, любил целовать их, и нагибается, чтобы разуться. Все, чего ему хочется — обычный душ. Душ, а затем теплая постель и спокойная музыка.

Все это за закрытой дверью.

Выпрямившись, Локи делает шаг, еще один. Тор стоит в центре коридора, но мальчишка не собирается останавливаться.

Их нет. Им не о чем говорить.

То, что происходит внутри него, никого не касается.

Парень говорит:

— Я уже думал, ты оттуда никогда не вернешься…

Поравнявшись с ним, мальчишка позволяет себе один ленивый, снисходительный взгляд. Говорит:

— Ты скучал?

Он вкладывает в эти пару слов буквально все, что может. Он высмеивает и Тора, и его привязанность, и все, что ему дорого.

В прозрачных голубых глазах что-то вздрагивает.

Не дожидаясь ответа, он идет дальше/быстрее/смелее. Он победил, он только что взял над этим тупоголовым идиотом верх, но…

Отчего так колет внутри?.. Так, будто…

+++

Он просыпается следующим утром и просто несколько часов лежит в постели. Потолок кажется до ужаса притягательным и прекрасным. Локи не может оторвать от него взгляда.

Джейкоб был прав. Ему нужно разобраться в себе, ему нужно определить себя.

Руки кажутся тяжелыми, свинцовыми или каменными. Он лежит в почти что полной темноте и фонарики, эти самые фонарики…

Они все еще здесь. Бегут по карнизу, бегут вокруг всей его комнаты.

Перемигиваясь, разноцветно смеясь, они будто бы зовут его, пытаются поднять ему настроение, но…

Локи моргает. Делает вдох. Затем делает выдох.

Он боится заглядывать в себя, потому что боится, что обнаружит там слабость. Точнее, он знает, что обнаружит там слабость.

И возможно прозвучит эгоистично, но… Дело не в примирении, дело не в возвращении с опущенной головой и покаянием в глазах.

Дело просто… Просто…

В нем достаточно храбрости, чтобы признать, что он трус. Достаточно силы, чтобы признать, что в одной единственной вещи он слаб.

В одном единственном человеке.

И хоть определить себя он не может, не умеет, разницу он все же видит. Чувствует разницу.

Ему не хочется кричать об этом. Не хочется повторять это раз за разом так, чтобы все знали. Не хочется выставлять это на показ, хвалиться этим.

Ему хочется просто закрыться где-нибудь, так чтобы от всего и ото всех, а затем обнять. Прижаться так крепко, чтобы услышать как под мощной грудной клеткой бьется сердце.

И это чувство… Оно не такое, как то, что он заставлял себя испытывать, будучи под маской. Это не под кожей, это не в воздухе, не в воде.

Оно внутри него самого. Такое тихое, крошечное и мягкое.

Когда он смотрит на Тора, оно ворочается или сонно чихает, всего лишь напоминая о себе. А у него пульс тут же шалит/зашкаливает. У него ноги подгибаются/подкашиваются.

Поэтому он и не смотрит внутрь. Не хочет, чтобы этот милый комок превратился в монстра и довел его до безумия. Не хочет, чтобы он поглотил его полностью.

Локи поднимается с трудом. Заставляет себя встать, но сделать хотя бы шаг не может очень и очень долго. Просто стоит и потухшим взглядом, в котором играют отблески фонариков, смотрит на свое отражение в зеркале.

Эти недели вымотали его. Груз вроде бы уже и свалился с плеч, но будто сместился внутрь и теперь у него камни в легких.

Они мешают сделать полновесный вдох и тянут вниз. На глубину.

Он раздевается. Медленно стягивает с себя футболку, затем пижамные штаны. Разматывает эластичные бинты на ладонях. Они змеятся и шелестят, опускаясь на пол.

Он остается в одном лишь нижнем белье.

Кожа кажется бледной и сероватой, хоть по ней и скачут зеленые, красные, синие огоньки. Его глаза такие пустые. Чем-то похожи на глаза мертвецов.

Пальцы подрагивают, будто бы перебирают чьи-то волосы или же оглаживают ствол пистолета. Локи чувствует потребность в Эль. Очень сильную.

Теперь он готов рассказать ей всё. Он готов не врать, готов выложить правду от начала и до конца.

Пусть только она скажет, как убрать эту вечную дыру в груди. Пусть только объяснит, как справляться с ней, если больше не нужно играть роли и прикрываться масками. Если больше не хочется прикрываться масками.