Подкидыш (СИ)

— Да. Он сделал из нее проститутку и главную шлюху в том районе, где находился наш дом. Иногда, если она не успевала спрятать меня на чердаке, я видел это и… Ну, знаешь, такие воспоминания нельзя назвать счастливыми, так что… — ленивым, хоть и напряжённо-нервным жестом мальчишка сбрасывает пару пылинок с подтянутого к локтю рукава и вздыхает. Тор молчит, и это определенно делает ему честь. Уж что-что, а слушать причитания ему сейчас совершенно не хочется. Локи продолжает: — Когда мне было пять с половиной или где-то рядом, мама пропала. Она говорила, что уедет, а затем вернется, обязательно вернется ко мне, но… Знаешь, сейчас я здесь, и я — сирота. Иногда в жизни случается так, что ты просто не можешь сдержать данные тобой обещания.

Тор кивает. Закусывает щеку изнутри и потирает лицо. Поднимается, чтобы тоже налить себе чего-нибудь. Хочется чего-то крепкого, но так как здравый рассудок в приоритете, парень решает отделаться одним лишь чаем. Ещё лучше кофе.

Локи продолжает:

— После пропажи матери он перестал выпускать меня из дома. Сам тоже перестал выходить. День за днем я прятался по комнатам, пытался раздобыть себе еды, делая вылазки на кухню… Иногда он ловил меня. На самом деле каждый раз. Ловил, что-то спрашивал, а затем избивал.

Ох, знаешь пересказывать все это, только вызывать это скорбное выражение на твоем лице. Ну, вот. Опять. Я действительно могу тебе врезать, ты же знаешь, правда?..

Молчишь… Правильно. Лучше молчи, а то еще ляпнешь какую-нибудь глупость, типа «мне так жаль» или «я соболезную»… — Мальчишка кривится, передергивает плечами и отставляет подостывший чай. Чуть сдвигается в сторону, давая Тору место. — Так вот. Где-то около шести Лафей напился и… — вздрагивает, покрывается мурашками, отводит глаза в пол, — Мм, черт, никак не могу выговорить это слово… Я… Я… — голос становится тише. Он зажмуривается, потирает лицо руками и надорванно смеется. Если вначале ему еще смешно, то пару секунд спустя становится очень не по себе. Ком встает в горле и слова никак не складываются. Черт. Черт!

— Изнасилование, малыш. Не нужно бояться произносить это вслух. Лафей мертв. — Тор делает глоток и косится на него одними глазами. Головы не поворачивает. Он старается держаться, оставаться таким же стойким, каким остаётся Локи уже на протяжении очень и очень долгого времени.

Локи поджимает губы, смаргивает пустоту из взгляда и прочищает горло. Говорит четче:

— Он изнасиловал меня будучи в состоянии жесткого алкогольного опьянения. Так было записано в его личном деле, так было и по факту. Мне повезло лишь в том, что когда я пришел в себя, Лафей еще спал. Я не помню как добрался до полицейского участка, не помню, что было после… Дело прошло через суд, затем его посадили, а меня отправили в детский дом, но… Ровно с момента суда и до момента его смерти, как оказалось, все шло по его плану. Торговля оружием и наркотиками, которые остались на «свободе», всё также приносили хороший доход. У него были подопечные, проверенные годами помощники. Проблем со взяточничеством не было никаких.

Он платил, чтобы меня отправили в первый детдом. Платил, чтобы надо мной издевались, чтобы взяли в Игру. Иногда мне кажется, что даже Фенри… Даже он был подставным.

Он вздыхает и потирает лицо ладонями. Эти воспоминания такие странные из-за того, что наполнены одновременно и счастьем, и скорбью…

Локи держится. Продолжает:

— Однако, сейчас этого уже не узнаешь. Они оба, и отец, и «тот мелкий», мертвы, из напоминаний о тех временах осталась лишь моя крошка Ванда. Думаю, знакомство с ней стоило тех сложностей, что я встретил там. Определенно стоило.

После первого детдома был второй. Может быть и чуточку лучше, но не сильно. Кто не умел хорошо драться или же был не достаточно сильным, либо сосал, либо спустя пару дней валялся под окнами с перебитым хребтом.

Ты, конечно же, думаешь, что я там был где-то рядом с верхушкой, но это не так. У тебя всегда было слишком хорошее мнение обо мне, это определенно не лучшая твоя черта… И тогда… Как вспоминаю, тут же хочется пойти почистить зубы, потому что при всем моем умении махать руками, руки эти были довольно хлипкими, так что…

— И тебя заставляли… — Тор кривится, хмурится и дергает плечом. Локи надсадно смеется.

— Да ладно тебе. До потери сознания от кислородного голодания доходило не так уж и часто, если честно, тем более опыт, как-никак…

— Это отвратительно.

— Ага, я знаю. Реальная жизнь, называется. Моя реальная жизнь. — они встречаются взглядами, поворачиваясь друг к другу. Локи отворачивается первым, потирает закрытые веки. Чуть помедлив продолжает говорить, но в его голосе больше не так много сарказма и веселья как было до этого. — В десять лет отправили в первую приемную семью. Тогда-то и началось все веселье. Во-первых, это стало точкой отсчета с момента первого «послания». Их отец присылал не слишком часто, только если предвидел что-то действительно знаменательное или важное…