Подкидыши для майора

Круто разворачивается и идёт вглубь квартиры. Иду за ней, озираюсь по сторонам. Оцениваю.

Стильно дорого со вкусом.

Расположившись в гостиной на диване, жду.

– Марина, – грациозно разворачивается хозяйка к молодой девушке, безмолвно появившейся в проеме двери.

Удивительная сцена.

Девушка стоит навытяжку с прямой спиной и безропотно ожидает распоряжений хозяйки.

Ну да! С такой мегерой не забалуешь!

А что с Ваней?

Не сошлись характерами?

Трудно такое предполагать про взрослую женщину и пятилетнего малыша.

Тогда ему было именно столько. Пять.

– Забери Адель. И распорядись сделать нам кофе, – небрежно бросает госпожа Баженова.

Девушка Марина подхватывает малышку на руки и мгновенно ретируется из гостиной.

У дамы есть прислуга. Вышколенная.

А Ванька свободолюбивый. Но всё равно! Он ведь был совсем мелким. Тут что-то не так…

Дамочка вдруг вспоминает обо мне и одаривает вопросительным взглядом.

Киваю.

Кофе. Почему нет?

***

Скромно сижу на самом краешке дивана в ожидании, когда хозяйка шикарных апартаментов, обратит на меня внимание.

Солнечные лучи, заглядывают в огромные панорамные окна и скользят по нашим лицам. Щурюсь.

Баженова садится в кресло напротив меня. Вся из себя такая величественная.

Аж скулы сводит.

Вообще-то у себя дома могла бы и расслабиться!

– Простите, как я могу к вам обращаться? – безэмоциональным голосом спрашиваю я, понимая, что надо брать инициативу в свои руки.

– Полина Афанасьевна, – бросает на меня изучающий взгляд.

– О-о! Мы с вами тёзки. Я тоже Полина, – приклеиваю на лицо улыбку.

Лицо красивой женщины остается как маска.

Чёрт! Не вышло.

Ну, я же должна была попытаться.

– Полина Афанасьевна, у нас в службе опеки вышло недоразумение, – перехожу к своему плану.

Вскидывает на меня свои большие голубые глаза, в которых мелькают титры как на экране: При чём здесь я?

Глубоко вздыхаю всей грудью.

– Оказывается, при усыновлении мальчика, вы дали ему свою фамилию. А первоначальные документы утеряны, – сканирую её взглядом, пытаясь уловить хоть-какое-то движение мимики.

Чёрт! Эта красивая кукла походу наделала пластики, и теперь хоть убейся, не понятно о чём она думает.

И сколько ей лет.

А-а! Ключевой вопрос здесь – сколько ей лет!

Баженова взрослая, это очевидно. Не могла родить, это понятно. Взяла мальчика из детского дома.

А потом… О, чудо современной медицины! На свет появилось голубоглазая крошка Адель.

И Ваня стал ненужным…

Почему так?

Ванечка такой ласковый добрый умный мальчик. Неужели она не успела, ну, пусть не полюбить, хотя бы привязаться к ребёнку?!

Смотрю на Баженову исподлобья.

Она так и будет молчать?

В комнате внезапно темнеет. Поворачиваю голову, там снаружи набежали тёмные кучевые облака, скрыли солнце. По окнам забарабанил дождь.

Противная изменчивая осенняя погода. Такая же, как и атмосфера, царящая в комнате.

Один в один.

– Вы будете рассказывать? – в нетерпении спрашиваю я. – Или вас вызвать повесткой?

Блефую. Но что остаётся делать?

– Хорошо, – выдавливает она. – Я расскажу… У нас с мужем никак не получалось зачать ребенка. Сначала я занималась карьерой, я актриса…

А-а! То-то ведет себя так заносчиво. Думает до сих пор звезда на небосклоне.

– А потом, когда решились, оказалось поздно. Я долго лечилась, но никак… У меня начались депрессии. Муж предложил взять сироту из детского дома. Мы даже дали ему свою фамилию, чтобы ни у кого не возникало сомнений, что это наш ребенок, – она умолкла, смотрит куда – то поверх моей головы.

Так… Мы с ней далеко не уедем.

– Полина Афанасьевна, а какая фамилия была у мальчика, когда вы его взяли? – насторожено спрашиваю я.

– Сейчас, – она поднимается и выходит из гостиной.

Спустя пять минут возвращается обратно.

В руках держит листок.

– Вот…, – читает с листка. – Красовский…

Вздрагиваю.

Внутри разливается жар.

Вот дурёха! И что я так реагирую на фамилию? Стала дёрганная какая – то.

Но успокоиться не получается.

Выхватываю листок у Баженовой из рук. Жадно впиваюсь в строчки глазами.

Справка. Красовский Иван. Родился…

Всё. Так мало?

– А что известно о его матери? – голос мой дрожит.

– Не помню… по-моему это была одинокая женщина. Ну, или брошенная мужчиной… Я не зацикливалась на этом моменте. Знаю только, что она отказную написала сразу после рождения малыша. Нас устраивало, что ребенок сирота…

Сирота?

Она в своем уме? Была мама, которая отказалась. По всей вероятности, был и папа, который бросил женщину…

Тяжело вздыхаю. Молча взираю на Баженову. Решаюсь:

– А почему вы отказались от мальчика спустя год после усыновления?

– Узнала, что жду ребенка… своего, – её небесно-голубые глаза засветились счастьем.

– А что это меняло? – сухо спрашиваю я.

– Я так и не смогла полюбить чужого ребёнка… – смотрит на меня открытыми честными глазами.

Стерва!

Самовлюблённая законченная эгоистка! Разве можно таким давать детей?

Глава 30

Виталина

Плюхаюсь в машину и со злости бью по рулю. В окнах элитного дома появляются испуганные лица владельцев машин на парковке.

Ага! Решили угоняют их дорогущее авто!

Хмыкаю. И давлю на газ.