Подкидыши для майора

Выплеснула накопившуюся злость за несправедливость, с которой обошлась судьба с Ванюшей. Конечно, частично.

Трогаюсь с места.

Пусть от меня ушла мама, когда я тоже была совсем крохой.

Но у меня был папа! Который души во мне не чает.

А Ванька при живых родителях оказался сиротой!

К тому же, ещё и злая шутка судьбы… Красовский.

Бред полный. Может, что – то напутали?.. Однофамильцы?

Ваня начал мне доверять, я очень этим дорожу. Но не думаю же я, что он что-то знает про своё происхождение…

Его же младенцем совсем оставили.

Вот уроды!

Сердце больно сжимается. Хочется сделать что-то очень душевное для Вани.

В голову ничего не приходит.

Я росла одна избалованная, даже не представляю, как во мне вообще просыпаются какие-то природные инстинкты…

Ведь моя… дорогая мама не соизволила НИЧЕГО в меня вложить.

Как-то так.

Не умею я с детьми. Не знаю, что ему нравится, что он любит.

Не придумала ничего лучше, как заехать в гипермаркет и затариться одеждой, конструкторами, планшетом…

Что там есть ещё?

Приезжаю домой с огромными пакетами в руках.

– Вань, иди разбирай! – целую его в щёку и сжимаю в объятьях.

– Это кому? – смущённо спрашивает, поднимая на меня глаза.

– Тебе! Кому еще? – смеюсь, треплю его по макушке.

– Всё мне? – глаза у мальца с блюдца.

Меня прошивает словно током.

Глаза… серые глубокие. Смотрят на меня совсем как…

Чёрт!

Один в один!

Ну, нет! Это просто нереально.

Глупое совпадение.

Ладно, ещё фамилия, куда не шло. Мало ли однофамильцев.

Но ребенок… сын.

У этого МАЙОРА?

Заносчивого вредного невыносимого. Любящего только себя. Думающего только о работе. В конце концов, законченного упёртого холостяка.

Женоненавистника!

Ну, нет. Откуда?

Ущипни себя, Вита! Что я и делаю.

Туман наваждения рассеивается. И взгляд Ваньки становится нормальным обычным взглядом довольного счастливого ребёнка.

Взираю на то, как улыбающийся малец тащит пакеты прямо по полу в комнату.

Прохожу в ванную мою руки, потом на кухню.

– Игорь… звонил. Спрашивал, звонила ли ты. Скоро ли вернешься из командировки? Волнуется отец. Нехорошо выходит. Обманываем его обе… – поджимает губы и привычно сжимает руки в замок.

Авроре ситуация не нравится. Но что тут поделаешь.

– Уже немного осталось, – падаю на стул возле стола.

– Осталась немного до чего? – шумно выдыхает.

– Аврора, успокойся. Всё будет хорошо, – мягко произношу я, не желая вдаваться в подробности.

Она хорошо меня знает. И понимает, если я взялась, то уже не отступлюсь.

Скрипя зубами, терпит происходящее. Нервничает.

Четыре года – она мое доверенное лицо в общении с сестрой. Аврора стойко хранит нашу тайну, не выдает.

Одно дело обманываю отца я, он всё простит любимой доченьке. Другое дело – она, наёмный работник. Пусть и служит в нашем доме два десятка лет.

– Доверься мне, Аврора! – улыбаюсь.

Подхожу, обнимаю её за плечи. Ведет плечами.

– Позвонила бы ты отцу…, – с надеждой смотрит мне в глаза.

– Обязательно, – заверяю без особо энтузиазма. – Только ты же понимаешь, что мне сказать ему нечего.

На кухню вбегает возбуждённый Ваня.

– Смотри, Полина, я сам собрал! – глазки горят, эмоции переполняют.

В руках блестящий самолётик. Настоящий со всеми деталями, даже пилот сидит за штурвалом. В смысле, всё игрушечное.

– Вань, как ты смог? – изумляюсь неподдельно. – Ты инструкцию прочитал?

Лукаво улыбается. Вертит самолётик в руках.

– Неее! Это не первый… У меня уже был такой раньше, – опускает виновато глаза в пол.

Что это значит?

Боюсь даже подумать, откуда у него был такой, мягко говоря, недешевый конструктор…

Ведь в пять лет, находясь с той злополучной богатой семейке, вряд ли ему бы удалось собрать такой конструктор. А позже мальчишку начали приучать к воровству плохие дяди и плохие жизненные обстоятельства…

Но сейчас не стоит спрашивать Ваню – откуда? Об этом выясним позже.

Не стоит рушить наш пока ещё хрупкий мир.

– Отлично!– улыбаюсь, как ни в чём не бывало.

Ванька ёжится, нерешительно поднимает на меня глаза. В которых мелькает заметное: пронесло!

Нет, Ваня, не пронесло.

Но сейчас важно другое: кто твои настоящие родители?

– Молодец! Иди занимайся, Ванечка, – выдыхаю, пытаясь справиться с накрывшими меня эмоциями.

Права ли я?

Сумею ли справиться с воспитанием одиннадцатилетнего мальчишки?

***

Наутро отправляюсь в роддом, где появился на свет Иван Красовский.

Почему – то с утра очень волнуюсь. До сих пор дрожат руки.

Не могу объяснить себе, чего боюсь больше. То, что не получится узнать, кто родители Вани? Или боюсь узнать, что один из родителей окажется известной мне персоной…

Настраиваю навигатор в машине. И давлю на газ.

Скорее бы уже всё узнать! Неизвестность вгоняет в нервную дрожь.

Сомнения не отпускают меня.

Ну, узнаю я правду, дальше что?

Всё хватит, Вита!

Дальше будешь решать по мере поступления информации и проблем…

В роддоме уже привычно представляюсь работником службы опеки, машу перед носом всё тем же удостоверением. Путано объясняю, почему интересуюсь женщиной, родившей Красовского Ивана.

– У мальчика выявилась редкая наследственная болезнь…

Да простит меня Ванечка!