Подкидыши для майора

Не могу же я сказать пацану, что намерен приложить все усилия для того, чтобы больше никогда не подпустить Андрееву к ребенку. Кажется, она к нему слишком привязалась и ведет себя непрофессионально.

– Я постараюсь, – цежу сквозь зубы, покидая палату.

Глава 42

Виталина

Выхожу из такси за квартал до Департамента, плетусь, цокая каблучками по мокрому асфальту, думаю, как выпутаться из паутины лжи и предательства.

Можно проявить слабость, слиться сейчас. Тогда Полине придется отбривать Красовского, объясняться по поводу сотни нарушенных регламентов, отчитываться перед опекой, почему сразу не отдала им Ваню. Брать Темного и его банду.

Где-то под ложечкой ноет, а сердце бьется медленно, будто пытается остановиться, чтобы не разбираться со всей этой чехардой.

С другой стороны, мне Виталине Игоревне страшно обидно. Именно сейчас остаться за бортом.

Я нашла Ванечку. Спасла его из лап банды.

Я вычислила перевалочное логово. Вышла на след Темного.

Закрываю зонт, заныриваю в теплое сухое здание. Пока топала, косой дождь намочил колготки насквозь. Ничего, сейчас куплю в киоске новые, переоденусь, выпью кофе, согреюсь.

Передо мной возникает Доминика Чайковская собственной персоной.

– Полиночка, почему Красовский сегодня такой счастливый?

– Вы закрыли дело? Можно поздравлять?

– Нет. Не знаю почему, – мямлю.

Грузимся в утробу лифта. Выхожу на своем этаже, топаю к кабинету, слышу за спиной громкое:

– Андреева, зайди!

Кидаю испуганный взгляд на мужчину не своей мечты. В моих мечтах мой любимый точно не служил в полиции, не ходил в ночные дозоры, не отлавливал банды.

Что-то сломалось. Реальность и виртуальный мир соединились неправильно. Мою любовь будто разрезало, изуродовало в изломе кривых зеркал.

Показываю на плащ и зонт:

– Только разденусь.

– Я сказал, сейчас зайди, – орет через весь коридор босс. Неудобно. Люди оборачиваются. Конечно, характер майора в Департаменте не в чести. Все знаю, что он самый привлекательный Дьявол из Преисподней. Но раскрываемость преступлений, связанных с детьми, у этого адского гада самая высокая.

Поэтому ему прощается ВСЁ! Уваров – его самый ярый защитник. В принципе благодаря Красаве он получил должность полковника, занял горячее местечко.

Вся трясусь от холода, вхожу в кабинет начальника. Скидываю у порога мокрый плащ, поправляю юбку с кителем, подхожу к трону. Сидит, злой как черт. С кем-то ругается по телефону.

Кидает трубку:

– Что случилось?

– Курица одна в больнице бдительность проявила. Узнала мальчика по сводкам потерянных детей, вызвала опеку!

Колени подкашиваются.

Вот они неприятности. Уже начались.

Падаю безвольной куклой на диван, стоящий в углу большого кабинета.

Клим резко встает, закрывает дверь, направляется ко мне. Падает в ноги, обнимает мои колени. Его стальные глаза округляются и светлеют:

– Малыш, ты вся мокрая! Заболеешь же!

Майор поднимает как марионетку, стягивает с меня мокрые колготки:

Пытаюсь сопротивляться:

– Не надо! У меня нет запасных. А киоск еще не открылся. Если люди увидят, что подумают?

– К черту людей! Главное здоровье.

Горячие мужские руки лежат на моих голых бедрах. Импульсы расходятся по телу.

Мы стоим, Клим прижимает меня к себе, шепчет успокаивающе:

– Я уже придумал легенду, с Ваней Баженовым согласовал, он будет нам вторить, если его спросят.

– Что Вы скажете?

– Расскажем правду, как ты его спасла от Темного. Он угрожал вернуться за мальчишкой, поэтому мы его спрятали!

– Дело не в этом, – признаюсь нехотя. – Я подала документы на опеку над Ванечкой!

Темный взгляд рассек мне лицо.

– Полина, тебе всего двадцать один! Зачем тебе чужой ребенок?– Теплые пальцы ласково бродят по скулам, останавливаются на губах.

Целую.

Готова расплакаться, рассказать душещипательную историю о том, как сама росла без мамы. Как всё детство ждала ее по праздникам. Гости собирались за столом, а я шла к дверям, садилась на ступеньки и как собачонка смотрела на дверь.

Вот сейчас она откроется. Войдет мама. Красивая, нарядная, любимая с огромной говорящей куклой.

Делаю вдох-выдох. Беру себя в руки.

– Полечка, – майор уже расстегнул ворот моей рубашки, его шаловливые пальчики ласкают ключицы. Прикосновения шелковые. – Пойми. Мальчик много натерпелся, ему лучше вернуться в детский дом, там опытные психологи, воспитатели, они восстановят его психу. А что можешь ты ему дать?

Тоже найму всех, кого надо! Стану сестрой ему! – кричу про себя. Вслух же выдаю тайну.

– Я уже встречалась с его настоящей матерью. Она на него никогда не заявит права. Он ей не нужен.

Клим отпрянул от меня.

– Ты нашла его мать?

– Она сама вышла на меня. Подкараулила. Говорит, что ребенок нагулянный от мужа. Муж отказался от подкидыша, она от него избавилась.

Клим резко посерел лицом:

– Зачем она нашла тебя? Шантажировала?

Я нервно сглотнула, прошептала:

– Нет. Просто так. Хотела посмотреть на меня вживую.

– Дуреха! – Клим снова вернулся ко мне, заграбастал меня в свои крепкие объятия, потащил на диван.

Внутренний телефон судорожно трезвонил, но майор не обращал внимания.

Горячие пальцы гладили бедра, теплые губы целовали шею, ключицы, грудь.