Подкидыши для майора

Я обожаю свою настоящую работу. Когда видишь эффективный результат своей деятельности – довольные лица хорошо оплачиваемых сотрудников, уютные комфортные офисы, то сердце радуется. Безумно хочу вернуться на свое место. Соскучилась! Думаю, работа бы меня сейчас сильно выручила.

Хочу забыться, не думать о том, что произошло.

Но, увы, и ах!

Сижу за рабочим Полинкиным столом, перебираю бумажки, раскладываю протоколы допросов по папкам. Вместо секретаря, которого внезапно отпустили в отпуск! Надо же Полинку не отпустили, а секретарю подмахнули заявление.

Звонок мобильного вырывает из грустной действительности. Незнакомый номер. Отвечаю:

– Слушаю.

– Виталина Игоревна?

– Да, – воровато оглядываюсь, рыщу озабоченным взглядом по напряженным лицам оперативников. Как на зло все в сборе! Сидят, притаились в ожидании. Темного раскручивают. Он скоро расколется. Тогда сможем повязать главаря, накрыть все явочные квартиры, перевалочные пункты, где содержат ворованных детей. Наших подкидышей.

– Вас беспокоят из опеки.

Сердце бешено колотится. Неужели так быстро приняли решение?

– Вам отказано, – резкий отказ обрушивает на меня весь мир.

– Почему? – шепчу я.

– У Ивана Баженова нашлись настоящие родители.

– Но его мать лишена родительских прав! – кричу я, перестав соображать, где нахожусь.

– При чем здесь мать? У Вани нашелся родной отец!

Нажимаю отбой. Бросаю пустой взгляд на комнату. Медленно выползаю из кабинета, в котором резко стало нечем дышать.

По стеночке пробираюсь к женскому туалету. Подхожу к зеркалу, изучаю себя. На мне чужая одежда. У меня чужое лицо – темные круги от бессонницы пролегли под глазами. Карие глаза потухшие, больше не светятся. Шоколадные волосы, собранные в тугой низкий хвост, не блестят.

Трясущимися руками открываю до упора вентиль с холодной водой, умываю лицо, пытаясь привести себя в чувства.

Значит, Софа знала от кого ребенок! Поставила его в известность.

Правильно рассудила, она – мать-кукушка, сдавшая пацана в дом малютки. Замучается судиться с государством, доказывая, что за десять лет всё осознала, поумнела.

А неведающий о ребенке отец, которого обманули, украв у него малыша, – это беспроигрышный вариант! Ему тут же отдадут ребенка.

Больше нет сил плакать.

В конце концов, ребенок по праву крови принадлежит им.

В дверь барабанят:

– Андреева, срочно выходи!

Бегу к дверям. Вылетаю пулей наружу. Лицо Василевского сосредоточено на моем понуром.

– На выезд!

Бегу в комнату, одеваюсь. Едем на конспиративную квартиру, где переодеваемся в гражданку.

Меня рядят в чужие поношенные дешевые шмотки .

Заставляют надеть мощный бронежилет под огромный худи.

Непривычно! Тяжелый. Блин.

Василевский, Петров, Жигалов наряжаются в слесарей. Светло-серые комбинезоны с надписью: УК ЖК №2

Подмечаю, что парни на бандюг похожи больше, чем на слесарей.

А Жигалов со своим модным хвостиком больше канает на переодетого жигало из женских романов.

– Что это? – тычу в оранжевую надпись на груди Петрова.

– Управляющая компания, Жилой комплекс №2, – отвечает Иван, и смотрит на меня так выразительно. Меня аж током прошибает.

– Темный раскололся. Едем брать Резвого у него дома, – уточняет Васюта, клацая зубами. Предвкушает охоту как дикий зверь.

Всё-таки у оперов, как и у майора есть звериный ген. Видно, что работа доставляет им дикое наслаждение.

– А-а, – нервно сглатываю. Никогда не была на задержании и не собиралась.

Боюсь немного, дрожу.

Заметила, что только присутствие майора придавало мне уверенности. Привносило в мою жизнь куража.

С его уходом из моей жизни мой мир стал иным. Не хочу больше рисковать ничем. Слишком хрупка жизнь. За мгновение можно потерять всё.

Подъезжаем к элитному жилому комплексу, нас пропускают согласно документам, подтверждающим, что мы работники управляющей компании. Парни подсуетились, оформив внешнее прикрытие.

Забираемся на лифте на предпоследний этаж, звоним в дверь.

– Кто? – рычат из-за бронированной двери.

– Это Ваша соседка. Вы меня заливаете, -звонко верещу фальцетом.

– Я вас не знаю.

– Я живу на два этажа ниже.

– Чо Вы ко мне приперлись? – в глазке мелькает глаз.

Мы втроем маячим перед глазком.

– На нижних этажах уже проверили. Сухо. Значит, течь от вас!

– Сейчас в УК позвоню, уточню.

Ждем минут десять. Наконец дверь распахивается. На пороге мужчина. На вид лет сорок, невысокий, жилистый. С виду обыкновенный такой. Похож на человека. Не скажешь, что зверь…

Проходим в квартиру, плотно прикрывая за собой дверь.

Василевский делает вид, заходит в ванную.

– Нам бы пройти, – Петров рвется на кухню.

– Не стоит, – мужчина в темных джинсах, с голым торсом, преграждает Ивану дорогу. – Вас интересует стояк? Он проходит в туалете. Там, за шкафчиком.

Ванька нарывается, сдвигает жилистого широкими плечами, подпирает к стене.

Жигалов прорывается на кухню, распахивает дверь. На маленьком диване сидят два напуганных ребенка- двойняшки, лет по восемь.

– Какого ляда? – орет Резвый, с перекошенным лицом кидается с кулаками на Петрова.

Темный взгляд Ивана разрезает лицо бандюги пополам: