Подкопы

Больше чмъ говорилъ; я былъ жертвою его зависти!.. Тогда какъ васъ назначили въ теперешнюю должность вашу, я былъ въ командировк, и конечно прискакалъ сейчасъ же въ Петербургъ, являюсь, между прочимъ, къ Владимiру Иванычу и начинаю ему, по своей откровенности, хвалить васъ!.. Говорю, какъ вы умны, просвщенны, трудолюбивы, а по болзни моей, надобно признаться, я не все и замчаю, что вокругъ меня происходитъ, только тутъ же со мной вмст былъ бывшiй управитель дяди Михайла Семеныча, полковникъ Bapнуха, котораго вы на дняхъ кажется, изволили назначить смотрителемъ Крестовоздвиженской богадльни.

Андашевскiй.

Да, я его назначилъ.

Мямлинъ.

Дяд очень это будетъ прiятно!.. Очень! Выходимъ мы съ нимъ тогда отъ Владимiра Иваныча, онъ мн и говоритъ: «Зачмъ вы такъ Алекся Николаича хвалили Владимiру Иванычу? Ему это очень было непрiятно: онъ весь даже краснлъ со злости!» Я такъ себя по лбу и ударилъ. «Ну, думаю, будетъ мн за это отплата!» И дйствительно: на другой же день насказалъ на меня графу…

Ольга Петровна.

А сколько самому Алексю Николаичу онъ, по своей зависти, длалъ непрiятностей.

Князь Янтарный.

Алексй Николаичу даже.

Ольга Петровна.

Да, какъ-же! Вс эти газетныя статьи противъ Алекся Николаича были писаны подъ диктовку г. Byланда.

Князь Янтарный.

О, какая низость это съ его стороны!

Ольга Петровна.

Онъ и г-жа Сонина, бывшiй предметъ страсти супруга – творцы ихъ.

(Князь Янтарный и Мямлинъ, какъ слдуетъ хорошимъ подчиненнымъ, потупляютъ при этом глаза свои).

Ольга Петровна.

И можете себ представить, что могутъ изобрсть и какъ наклеветать завидующiй другъ и ревнующая женщина!

Князь Янтарный(поднимая съ грустью глаза къ небу).

Воображаю!

Мямлинъ.

Дьяволъ рчетъ въ нихъ и говоритъ ихъ устами.

Ольга Петровна.

Это, впрочемъ, послужитъ Алексю Николаичу прекраснымъ урокомъ не врить впередъ въ доброту глупыхъ женщинъ и въ дружбу умныхъ мужчинъ!

Андашевскiй(съ улыбкой).

Очень врное замчанiе! (относясь къ Мямлину). Ахъ, кстати, по поводу газетныхъ статей: вы объявляли господину Шуберскому, чтобы онъ подалъ въ отставку?..

Мямлинъ.

Какъ-же-съ! Въ тотъ-же день, какъ вы приказали… Онъ даже заплакалъ сначала и сталъ уврять меня, что можетъ представить удостовренiе, что эти статьи писаны не имъ… «А что еслибы, говоритъ, я захотлъ писать, такъ могъ бы написать что нибудь и посерьозне».

Андашевскiй.

Что-же такое посерьозне онъ могъ-бы написать?

Мямлинъ(робя, не договаривая и стараясь свою мысль выразить боле жестами).

Да тамъ-съ я, ей-Богу, и не знаю… но что будто бы, когда тамъ… Владимiръ Иванычъ… поссорился, что-ли, съ графомъ.. то прямо прiхалъ въ нмецкiй клубъ, и что г. Шуберскiй тамъ тоже былъ… Владимiръ Иванычъ подозвалъ его къ себ и сталъ ему разсказывать, что тамъ… графъ кричалъ, что-ли, тамъ на него, и что будто бы даже разорвалъ… я ужъ и не понялъ хорошенько, что это такое… разорвалъ письмо, что-ли, какое-то…

Андашевскiй(взглядывая на жену).

Еще новую исторiю сочинили.

Ольга Петровна(пожимая плечами).

Ихъ вроятно и много еще будутъ сочинять.

Мямлинъ.

И что будто-бы, изволите видть, сталъ говорить г. Шуберскому: «Опиши все это!» Но что тотъ будто-бы отказался!.. «Что, говорить, мн писать такiя небылицы!» Тогда Владимiръ Иванычъ очень разсердился на него и принялся пить пуншъ и что будто-бы выпилъ его стакановъ двадцать… такъ что Шуберскiй принужденъ былъ уложить его въ карету и свести домой, а на другой день Владимiръ Иванычъ померъ.

Андашевскiй.

Все это очень можетъ быть: Вуландъ дйствительно, говорятъ, опился, и въ пьяномъ вид могъ Богъ знаетъ чего наболтать; но къ длу это нисколько нейдетъ.

Мямлинъ(глубокомысленно).

Идетъ-съ, по моему!.. Тамъ, какъ вамъ угодно: но, какъ я понимаю, г. Шуберскiй этотъ хоть и плакалъ-съ передо мной, но онъ человкъ наглый!.. дерзкiй!.. Какъ видитъ, что слезами ничего не взялъ, такъ сейчасъ-же поднялъ носъ!.. «Если, говоритъ, меня заставятъ оставить службу, такъ я все, что мн разсказывалъ Вуландъ, напечатаю, а если-же оставятъ, такъ наоборотъ: напишу статью, опровергающую вс прежнiя объ этомъ статьи»

Андашевскiй(замтно обрадованный).

А, это другое дло!.. Если онъ напишетъ такую статью, тогда его можно будетъ и оставить. (Обращаясь къ князю Янтарному)Какъ вы думаете?

Князь Янтарный.

Разумется!.. Это такая мелочь! И вообще вся наша пресса такая грязь и сало, что отъ нея можно только отворачиваться, но никакъ не обращать на нее большаго вниманiя.

Андашевскiй(Мямлину).