Подкова с неба

Отважный рыцарь немного потоптался на месте, потом откашлялся, сделал три шага вперед и произнес такую речь:

— Благородная дама!.. Ммм… Я… э-э… Не соблаговолите ли выйти из пещеры? А то как-то неудобно в пустоту говорить… Я, конечно, не настаиваю… э-э… Давайте сделаем так: я буду говорить, а вы просто подайте знак, что слышите, чихните или кашляньте, ладно? Позвольте для начала представиться — я, отважный рыцарь…

— ГИЛЬ?!!

Из глубин пещеры словно ураган вырвался. Малышей-ветреников разметало в разные стороны, у Викинга подогнулись колени… Один рыцарь сумел устоять на ногах.

— Берта! — пробормотал он в изумлении…

Много разных родственников было у отважного рыцаря: братья и сестры, дядюшки и тетушки, родные, двоюродные, троюродные бабушки и четвероюродные дедушки, не считая семиюродных племянников. И из всей этой многочисленной родни единственной, о ком он старался никогда не вспоминать, была кузина Берта. И не потому, что она была ужасно злая, грубая и вредная, и не потому, что она была страшной уродиной — высокой, костлявой, с большими желтыми зубами и бородавкой на носу.

Дело в том, что, несмотря на свое уродство, кузина сорок девять раз выходила замуж. А сколько рыцарей сложило головы из-за одного ее благосклонного взгляда — не перечесть! А все потому, что крестная-колдунья научила Берту кое-каким заклинаниям и оставила ей в наследство волшебный ночной горшок из чистого золота. Стоило этим горшком коснуться головы какого-нибудь рыцаря, как он немедленно влюблялся в кузину и шел на любые безумства ради ее кривой улыбки.

Гильом прекрасно знал и о волшебном горшке, и о том, что Берта, овдовев в сорок девятый раз, подыскивала себе нового мужа. Но что она делает в Нагории?

— Кузина, дорогая, как ты здесь оказалась?

— Как я здесь оказалась? — взвизгнула Берта, выпрыгивая из пещеры с горшком наперевес. — Как я здесь оказалась?! Он еще спрашивает! Меня похитили из окна собственного дома, притащили сюда и держат в плену эти гадкие коротышки!

— Кузина, — задумчиво спросил отважный рыцарь, — а ты, случайно, не задела ли кого-нибудь из ветреников своим горшком?

— Нужны мне эти малявки! Я себе присмотрела красавчика графа Берингера и, когда он по улице проезжал, горшочком в него из окна кинула. Только промахнулась, а тут еще этот мелкий негодяй на крылатом коне мимо пролетал и под горшок подставился. Сам виноват! Выкрал меня из собственного дома! Влюбился! Как будто он единственный такой… Ну, я ему наподдала, как следует, чтобы руки не распускал, он сейчас где-нибудь на краю света приземлился и остальные малявки тоже!

Гиль махнул рукой.

— Кузина, ты не права… Да что тебе говорить! Горбатого могила исправит!

— Это я горбатая?! — Берту даже перекосило. — Ты меня назвал горбатой?! Ах, грубиян! Я страдаю в заточении, а он еще обзывается! Негодяй!

Отважный рыцарь еле увернулся от просвистевшего в воздухе золотого горшка. Берта свистом подозвала посудину обратно, поудобнее перехватила ее за ручку и нацелилась для нового броска. Сражаться с волшебными ночными горшками рыцарь не привык, а потому быстро спрятался за выступом белой скалы, а Викинг, как и полагалось боевому коню, не отступал от хозяина ни на шаг.

— Ги-и-иль!!! — вопила кузина. — Немедленно выходи, мерзавец! Как ты смеешь прятаться, когда я с тобой разговариваю?!

— Так просто и не объяснишь… — ответил ей Гильом из-за скалы и чуть не получил горшком по лбу. Тогда он решил, что Берта так просто не успокоиться и надо составить план действий по ее обезвреживанию.

— Ги-и-иль!!! — Гора вздрогнула от нового вопля. Три ее вершины покачнулись и сложились домиком, с них посыпались камни, застучав, как град, по рыцарским доспехам.

— Ну вот, вмятины останутся, — огорчился отважный рыцарь, заползая вместе с конем в маленькую пещерку. Там уже сидело целое семейство трясущихся от страха ветреников.

— Привет! — весело сказал им Гильом. — Вот так встреча! Представьте себе, ваше чудовище оказалось моей близкой родственницей! Да, да, моей двоюродной сестрой! Не понимаю, в кого она такая уродилась? Совершенно не умеет себя вести, семью позорит…

— Ги-и-иль!!!

Отважный рыцарь прижал палец к губам.

— Тсс, меня здесь нет…

Ветреники дружно закивали, а самый маленький поднялся и крикнул наружу:

— И так сказал он ей в ответ:

«Прошу простить, меня здесь нет!»

— Ги-и-иль!!!

Отважный рыцарь и рыжей конь пулей вылетели из пещерки. Над Горой кружился золотой горшок Берты. Заметив путешественников, он спикировал вниз, но промахнулся и едва не расплющился о скалу.

— Караул! — завопил Викинг. — Помогите, спасите, убивают!

Окончательно потеряв голову, рыжий конь бросился обратно к Белым Воротам.

— Стой! — скомандовал Гильом, хватая его за хвост. — А как же ветреники?

— Ветреники пусть сами разбираются, а я жить хочу!

Крича, визжа, топая ногами и колотя горшком по камням, к путешественникам шагала Берта.

— Караул… — повторил Викинг и смолк. Прямо перед ними стоял Каменный Гость.

— Дай руку! — грозно пророкотал он.

— Га-а-анс!!! — кричала Берта.

Рыжий конь метнулся направо, потом налево, а потом лег на землю и закрыл глаза копытами.