Подлинная история Айвенго, Робина Капюшона и прочих

- Господа рыцари, - начала она звонким голосом. - Я, Ревекка, дочь Исаака из Йорка, клянусь перед лицом Всевышнего, что я невиновна в предъявленных мне обвинениях. Я требую Божьего суда, чтобы доказать свою невиновность.

Ее слова эхом разнеслись под сводами зала. Рыцари зашептались между собой. Они знали, что теперь решение должен принять Великий Магистр.

Робер де Сабле поднялся со своего места.

- Да будет так, - произнес он торжественно. - Божий суд состоится послезавтра на рассвете. Если обвиняемая сможет найти рыцаря, готового сразиться за нее, и он победит сэра Бриана, она будет считаться невиновной. Если нет - она будет признана виновной и понесет заслуженное наказание.

С этими словами он объявил заседание закрытым. Ревекку увели обратно в темницу, а храмовники разошлись, обсуждая между собой неожиданный поворот событий.

А в темнице в эту ночь одинокая еврейская девушка стояла на коленях и горячо молилась, обращаясь к своему далекому и загадочному Богу. Из ее прекрасных темных глаз катились слезы, но голос не дрожал. Она просила не за себя, а за того, кого продолжала любить вопреки всему. За того, кто так жестоко обошелся с ней, но кого она не могла возненавидеть. Она молила Всевышнего не о собственном спасении, а о том, чтобы Он смягчил ожесточенное сердце ее врага и судьи. Чтобы Он направил его на путь света и добра. И чтобы даровал ей мужество принять то, что будет Ему угодно ниспослать ей завтра, не дрогнув и не отступив от веры своих отцов.

Глава 25: Правосудие и разоблачение

Утро в прецептории Темплстоу выдалось хмурым и тревожным. Тяжелые свинцовые тучи нависали над древними каменными стенами, предвещая скорую грозу. Во дворе царило непривычное оживление - слуги и оруженосцы сновали туда-сюда, готовясь к необычному событию.

В это самое время в покоях Великого Магистра ордена Храма происходил напряженный разговор. Робер де Сабле, облаченный в свои лучшие одеяния, мерил шагами богато убранную комнату. Его мощная фигура излучала силу и решительность, но в глазах мелькали тревожные огоньки. Напротив него стоял Бриан де Буагильбер, бледный и взволнованный.

- Брат Бриан,- обратился к нему Великий Магистр, пронизывая того тяжелым взглядом. - Прибыл ли Исаак из Йорка с манускриптом, который мы ждем?

Бриан сглотнул и отрицательно покачал головой. - Нет, Великий Магистр. О нем нет никаких вестей.

Робер де Сабле нахмурился. Его рука невольно потянулась к массивному мечу на поясе.

- Плохо, - процедил он сквозь зубы. - Очень плохо. Мы не можем больше ждать. Божий суд над этой еврейкой должен состояться сегодня, как я и обещал. Мы не можем показать слабость перед лицом своих врагов и критиков.

Бриан де Буагильбер сделал шаг вперед. В его глазах мелькнуло отчаяние.

- Великий Магистр, прошу вас, - взмолился он. - Дайте мне еще один день. Всего один день, чтобы найти этот манускрипт и спасти Ревекку. Я уверен, что Исаак не подведет нас.

Но Робер де Сабле был неумолим. Он резко развернулся к своему подчиненному, и его голос зазвучал жестко и холодно:

- Ты уже достаточно навредил нашему делу своей глупостью и неосмотрительностью, брат Бриан. Я не могу больше потакать твоим прихотям. Суд состоится сегодня, как и было объявлено. Но так и быть, я подожду с окончательным приговором до захода солнца. Если до этого времени защитник еврейки не явится, она будет признана виновной и предана огню, как ведьма и соблазнительница. А теперь иди и готовься.

С этими словами Великий Магистр величественно удалился, оставив Буагильбера наедине с его мрачными мыслями.

Храмовник стоял, словно громом пораженный. Его мощные плечи поникли под тяжестью свалившейся на него ноши. В его душе бушевала буря противоречивых чувств - страх за судьбу любимой женщины, гнев на несправедливость происходящего, стыд за свое бессилие. Он знал, что должен что-то предпринять, чтобы спасти Ревекку от страшной участи. Но что он мог сделать, опутанный клятвами и обязательствами перед своим орденом? Как мог он пойти против воли своего грозного повелителя и духовного отца? В глазах Бриана де Буагильбера мелькнула тоска обреченного человека, смирившегося со своей горькой долей.

Тем временем во внутреннем дворе прецептории уже вовсю кипела работа. Плотники и каменщики возводили помост для совершения Божьего суда. В центре помоста возвышался мрачный столб, к которому должны были привязать обвиняемую. Вокруг столба уже громоздились вязанки хвороста, готовые вспыхнуть жарким пламенем костра. Рядом с помостом расставляли скамьи для судей и знатных гостей. Все было готово для жестокого и неправедного действа.