Подлинная история. Прыжок в столкновение.

Таким образом, Энгус Термопайл ошибался в отношении Ника так же, как и в отношении Мори. Ошибался насчет их мотивов, но не насчет главного. Опасность существовала в действительности. Впервые увидевшись, лишь обменявшись взглядами, они объединились против него.

А ему приходилось делать вид, будто ничего не происходит. Выхода не было: нужда в деньгах заставляла его находиться в «Мэллориз», единственном месте, где торговали нужными секретами. Кроме того, за ним надзирала Служба безопасности. Шпионы имелись и в секторе Дельта. Все ждали малейшей его оплошности. Отступить, обнаружить свои опасения – означало выдать себя.

Грубым жестом Энгус толкнул Мори на покрытый жирными пятнами стул: рядом с собой и спиной к Нику. Он говорил с ней громко, приказным тоном, чтобы все отметили ее покорность, а потом принялся по-хозяйски ее тискать.

Смотрите вы, гребаные дерьмовые ублюдки. Она моя. Моя!

Представление получилось неплохое. Все завидовали ему, ведь никто, кроме него, не знал об искре, проскочившей между ней и Ником при обмене взглядами. Но их зависть не приносила удовлетворения. Он хотел только Мори – только ее и всю без остатка.

Ему придется убить Ника. Ничего другого не приходило на ум. Ничто другое не могло причинить ей боль, которую она заслужила тем, что делала с ним.

Все окружающее виделось сквозь пелену гнева, но это не помешало ему заказать выпивку. И слышать, что говорят люди. И говорить с некоторыми из них. Те, кого стоило принимать во внимание, знали, чего он может хотеть. У него пока не было нужды искать их самому.

Ни выражением лица, ни проблеском внимания Мори не выдала того, что вообще увидела Ника, но то, что ее щеки едва заметно порозовели, утвердило Энгуса в правильности его догадок.

Только сила страха вынудила его просидеть в «Мэллориз» больше часа и уйти лишь тогда, когда это не могло вызвать недоумения. Или слухов о том, что вернувшийся на Станцию Термопайл чего-то боится. Потом он увел Мори на «Красотку».

По ее виду, еще более покорному, чем обычно, Энгус понял, что она предчувствует неприятности. И он собирался их ей устроить. Чтобы извлечь жало из своего сердца, он намеревался осквернить и унизить ее хуже, чем когда бы то ни было. Пелена злобы застилала ему глаза.

Взойдя на борт, он долго и тщательно – демонстративно долго и тщательно – задраивал люки и иллюминаторы, давая понять, что ее ждет что-то страшное.

А потом задействовал пульт контроля.

Энгус намеревался обездвижить ее, оставив в сознании, чтобы она воспринимала все, что он с ней проделает. Но получилось так, будто пальцы действовали независимо от его воли. Совершенно не собираясь этого делать, он нажал кнопку, погружавшую в сон, поднял Мори на руки и отнес на кушетку.

Положил на тонкий матрас, подсунул под голову подушку и подоткнул со всех сторон одеяло. Шатаясь, с кружащейся головой и рвущимся сердцем, Энгус оставил ее, закрыл люк и уединился в рубке управления.

И только тогда завыл, как раненый зверь.

12

Конечно, Энгус чувствовал бы себя куда лучше, будь у него возможность отправиться на подпольную верфь. Возможно, там он смог бы раздобыть необходимые для ремонта «Красотки» деньги, продавая тамошним развратникам Мори. Там его власть над ней могла принести более ощутимую выгоду, чем на Станции. А вздумай Ник сунуться туда, он нашел бы способ с ним разделаться.

Он чувствовал бы себя куда лучше, сумей он стартовать, выпустить по «Мечте капитана» несколько торпед и скрыться в космосе.

Он чувствовал бы себя куда лучше, убив Мори и испепелив ее тело в соплах «Красотки».

И на протяжении следующей пары недель Энгус был готов сделать одно, другое, третье или все сразу. Но не сделал.

Вместо того он стал готовиться к убийству Ника.

Но Ник Ником, а первым делом следовало позаботиться о «Красотке». Решив повременить с капитальным ремонтом, Энгус обошелся пока косметическим, но весьма тщательным. Осмотр и диагностика были проведены надлежащим образом. Чтобы проверить обшивку и переборки на усталость металла, пришлось раскошелиться на рентгеновский анализ. Он прикупил все новые детали, какие мог себе позволить, и подновил краской начертанное на борту название.

Но все это время Энгус задавал вопросы. Ответы стоили дорого, они едва не разорили его, но зато ему удалось на минуточку заглянуть в файлы главного компьютера Станции. Прежде чем программа защиты успела обнаружить несанкционированный доступ и определить координаты взломщика, он отключился, успев скачать некоторые небесполезные сведения.

В частности, коды и линии связи «Мечты капитана» с компьютерной сетью Станции.

Теоретически это не имело значения. Он не имел доступа к физическим носителям информационного потока, а без этого все его знание кодов ничем не помогало.

Но Энгус пребывал в отчаянии, а это всегда придавало ему сил. Сам опасаясь, не потерял ли рассудок, он погрузил Мори в сон, чтобы она не знала о происходящем, провел гипервентиляцию такой интенсивности, что еле выдержал скафандр, прошел шлюз и, потея как зверь, выбрался наружу.