Подлинная красота

И было очевидно, что в этом вопросе с ним никто до сих пор не спорил.

– Извини, – добавил он.

– Забудь, – выдавила Блэйр, глядя на другой берег ручья, пока жжение в глазах и горле не сошло.

– Горожанка…

– Да?

– Почему ты не вышла замуж, не завела детей?

Блэйр посмотрела на свои руки. Пронзившая ее молния боли пришла неожиданно. Однако после всего, что Ник сейчас рассказал, она не могла велеть ему не лезть не в свои дела.

– У меня была пара долгих отношений… но не сложилось.

Например, Адам. Она надеялась, что у них будет идеальная жизнь – красивый дом в пригороде, пара белокурых детишек, ежегодные отпуска в других странах… Но не сложилось.

Ник склонился к ней:

– Какие идиоты эти мужчины, принцесса.

Она подняла взгляд… и утонула в его запахе, в его теплых карих глазах, в них читалось сочувствие, понимание, желание. Ее плоть вспыхнула огнем. Жар начался с шеи и щек, а потом разлился по всему телу, лишая ее сил.

Ник наклонился ближе, заново окатывая ее своим запахом и жаром. Так близко она видела крохотный порез у него на щеке от утреннего бритья. У него на шее билась жилка. Глаза потемнели. Взгляд опустился на ее губы. У Блэйр перехватило дыхание, и ее губы слегка приоткрылись. Совсем чуть-чуть… но Ник заметил.

Он снова встретил ее взгляд, глаза темные и пламенные.

– Я тебя поцелую, горожаночка.

– Зачем? – Она прижала ладонь к его щеке.

– Потому что ты прекрасна.

Больше нет. Хотя его глаза ему и говорили, что она красива… Блэйр легонько прижала руку к его коже, горячей и упругой. Ее пальцы ныли от желания продолжать.

– И ты мне нравишься. – Она раскрыла рот. – И потому, что я не могу перестать о тебе думать…

«Это жалость, – убеждала она себя, даже когда его губы накрывали ее рот. – Он целует меня из жалости».

А потом все мысли покинули ее, потому что это не был деликатный поцелуй для девушки, которой не хочешь сделать больно. Ник целовал ее сильно, уверенно и жадно, и Блэйр надо было отвечать – или отступить прямо сейчас. От силы его страсти все ее предрассудки на время развеялись. Она не хотела ничего больше простого прикосновения губ. Но…

Он не нежничал, обнимая ее лицо обеими руками, чтобы еще крепче прижать губы к губам, встречая его язык своим, бросая ей вызов, требуя наслаждаться происходящим, как и он. Это была страсть между мужчиной и женщиной в чистейшем виде. Никаких тайн, никаких игр… и никакой жалости. Она так кружила голову и освобождала тело, что Блэйр обнаружила, что целуется с жаром, которого никогда за собой не замечала.

Ее голод только рос, и Ник удовлетворял его, поцелуй за поцелуем, ласку за лаской, пока Блэйр не поняла, что ей необходимо быть еще ближе. Она забралась мужчине на колени верхом. Его руки погладили ее ягодицы; их тела рвались навстречу друг другу, несмотря на барьеры одежды, пока между ними не оставался едва ли дюйм. И ни на секунду они не переставали целоваться.

Но потом что-то неправильное, неуместное заставило Блэйр замереть… В следующую секунду она осознала, что ее протез – уродливый, чужеродный – вжимается в грудь Ника и давит на ее еще более уродливый шрам.

Она скатилась с колен Ника, не в силах смотреть ему в глаза, и торопливо поправила одежду дрожащими пальцами.

– Какого черта?..

– Мы не должны были!

– Я…

– Глори и девочки вот-вот вернутся.

– Я…

– Ты собирался так далеко зайти?

– Нет, я…

– Наверное, надо достать кулер из машины.

Когда Ник не ответил, она наконец встретила его взгляд.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Со сдавленным ругательством Ник поднялся на ноги.

– Это перерыв, а не конец разговора. – С этими словами он ушел к машине.

Блэйр прикрыла глаза. О чем она думала? Поморщившись, она вспомнила реакцию Адама; боль отверженной была еще свежа. Она не могла снова через это пройти.

Но одно стало совершенно очевидно: она привлекала Ника. И это было не простое едва теплящееся влечение, а огненная страсть, которая легко могла вырваться из-под контроля.

И обжечь их обоих.

От желания у нее перехватило горло, и на секунду она как будто увидела свет в конце туннеля. Ник же знает, что она носит парик. Знает, что под ним нет волос. И все равно ее хочет…

Секунду ей хотелось петь и танцевать. А потом она чуть не расплакалась.

У них ничего не получится.

После обеда Блэйр научила девочек танцевать сальсу. Ник не знал, как ей это удается, но всего несколькими словами, взвешенной похвалой и хорошей порцией смеха она превратила их смущение в растущую уверенность в себе. Она научила Поппи ходить от бедра и использовать свой рост в свою пользу. Она научила Стиви покачивать бедрами так, что, если бы его дочь так танцевала с мальчиком, Ник бы скрипел зубами. Но сейчас он мог думать только о Блэйр.

Она была красива, полна жизни, и от ее близости у него вскипала кровь. От поцелуя у него до сих пор кружилась голова. И он хотел больше.

Намного больше.

Он стиснул кулаки. Блэйр – запретный плод. Не следовало поддаваться глупости, слабости, пробовать хотя бы кусочек. Но теперь, когда это произошло…

– Идешь, папа?

Он развернулся и обнаружил, что все на него выжидательно смотрят.

– Что?