Подлодки адмирала Макарова

Во всем мире буксиры — короткие и мощные портовые суда. Длинные подлодки с небольшими машинами по четыреста индикаторных сил полная противоположность им. Но на две мили они кое-как оттянули призы. В предрассветных сумерках эскадра из «Ростова» и трех трофеев в сопровождении «Акулы» потянулась к Крыму. Черноусов, перекачав мазут из уравнительной систерны в топливный танк, упросил Макарова отпустить прогуляться в Батум, на внешнем рейде которого нашел двух торговцев и один вооруженный небронированный пароход. Как раз на три оставшиеся торпеды. За бонами отстаивался броненосец «Иджалие», сбежавший от Ланге. Поэтому от абордажей в духе капитана Флинта или Степана Макарова экипаж лодки счел за благо воздержаться.

Пока османы захватывали побережье до самой Абхазии, войска Лорис-Меликова неудержимо рвались к Карсу, отрезая Батум и Сухум от Анатолии. Оттого снабжение тамошних войск возможно лишь по воде, где резвятся хищные рыбы, не природой в море запущенные.

Однако по возвращении «Ростова» с трофеями и трех лодок, а также реляции о новой морской победе великий князь повелел сменить зону походов на западную. Войска другого царственного брата Николая Николаевича выдвигались к Дунаю. Возрадовавшись подводным успехам, Морское министерство поспешило объявить Государю, что на пароходах РОПиТа и турецких трофеях осилит доставку грузов в Румынию, снова выбив из колеи адмирала Аркаса и его карманный флот.

— Николай Андреевич, пусть там половина Адмиралтейства меднолобых, но есть же Берг и Балтийский отряд. Они-то могут объяснить, что лодки не могут охранять транспорты. Шесть крейсеров РОПиТа отгонят канонерку или такой же пароход, если повезет. А с броненосцами что делать? Давайте глядеть правде в глаза — лодка ни разу не попала в корабль на полном ходу. Турки делают двенадцать-тринадцать узлов. Мы под водой на электричестве — максимум шесть, нужно выйти на два кабельтовых к борту и пустить торпеду, которая больше шестнадцати не тянет.

— Степан Осипович, мы — военные и выполняем приказы. Только пароход с катерами может в скорости с броненосцем тягаться. Я не могу приказать, чтобы при виде турка транспорт сбрасывал ход до шести узлов. Тогда ему точно — крышка.

— Что же лодкам делать?

Адмирал привычно глянул в окно. На рейде стоял последний турецкий приз. Остальные — в Николаеве, на мелком ремонте или под загрузкой для Балканской армии.

— Три с коротким ходом — «Акула», «Пиранья» и «Терпуга» — будут крейсировать у западного берега. Выходят вместе с пароходами, потом отрываются, понятно — скорость не та. «Катран» пусть стрижет шерсть от Батума до Самсуна. Негоже, ежели они там покой обретут.

Поминаемый Александр Маврикиевич не почивал на лаврах. Четыре заложенные торпедные лодки перекрыли бы потребность Черноморского флота, только ступить в строй они смогут не ранее следующего года, и экипажи не обучены. Правительство не готово к многолетней войне, поэтому Макарову придется до победного конца обходиться имеющимися кораблями. Одна из лодок погибла, остальные будут работать на износ, часто становясь в ремонт, и никто не знает, доживут ли они до виктории.

Как ни храни тайны, они растекаются. Разведка доносит, что другие державы также за подводный флот взялись. Поэтому хищные рыбы класса «Акулы» на глазах устаревают. И даже следующие, пятисоттонные. Нужны настоящие подводные крейсеры от семисот надводных тонн.

На Черном море лодки редко возвращаются в Балаклаву с торпедами. На Балтике выяснилась нежданная напасть. В наружных решетчатых аппаратах заряды быстро выходят из строя, как и при погружении на максимальную глубину. Проект тяжелого корабля, у которого трубчатые пусковые установки внутри прочного корпуса, совершенно нов и изрядно сложен. При выходе торпеды облегченная лодка не должна всплыть. Зато аппарат можно перезарядить под водой, если в отсеке за ним есть запасная.

Макарову все это помочь не могло, он обходился тем, что есть. «Ростов» с катерами затонул на Дунае под огнем турецкой береговой артиллерии. Тогда малые суда начали перевозить по румынской железной дороге выше османских крепостей.

Опасность атаки торпедного катера на броненосец трудно описать. Это даже не Давид на Голиафа нападает, а муравей на слона. Потому ни одного боя катерщиков с броненосными корветами не прошло без потерь. Но как описать мужество речников, идущих на тихоходных шлюпках с шестовыми минами наперевес к бортам турецких мониторов?

Деревянные шлюпки с паровыми машинами развивали скорость не более шести узлов. Взять торпеду на борт они, естественно, не могли. Их вооружение — короб с порохом на конце трехсаженной оглобли, которую нужно воткнуть под броневой пояс под огнем пушек и ружей с монитора.

В самоубийственном походе два тихоходных катера взорвали шестовые мины под бортом речного броненосца «Сейфи» близ Браилова. Поразительно, но обе посудины смогли улизнуть, украсившись множеством пулевых дырок. Три османских парохода подорвались на минах, выставленных этими же деревянными катерами.