Подлунное Княжество

— Сам же попугать просил…  — удивился Ратибор.

Геродот так и остался в полусогнутом положении. Нельзя было сказать, что он смеялся — он умирал со смеху. На треножнике хрипло каркал с трудом удерживающий равновесие Цицерон.

— Сам же сказал — попугай, — обиделся Ратибор.

— Извини…  — Геродот размазывал слёзы по дряблым щекам. — Я это вообще ни тебе говорил. Цицерону… Птица такая есть — попугай…

— Тоже мне — грамотеи! — буркнул всадник. — Я чего — каждую птицу в лицо знать обязан?

— Извини, Рат, не хотел тебя обижать, — Геродот успокоился и показал новую книгу. — Вот здесь про всадников написано.

Ратибор перелистнул пару страниц. На глаза попалась картинка с нелепо одетым человеком. Затянутый в кружева усач к тому же угрожающе размахивал чем-то похожим на вязальную спицу.

— Что за чучело? — поморщился всадник. — Шут какой-то.

— Вовсе и не шут, — обиделся Геродот. — Это Арамис — мушкетёр. Так в древности всадников называли… Одежда на нём конечно странная, но уж поверь — он и его друзья занимались тем же чем и всадники.

— И чем же мы, по-твоему, занимаемся? — Ратибор перевернул картинку с усатым щёголем.

— Ну, подвиги совершаете, путешествуете, за слабых заступаетесь, вообще, ищите приключений…

— Это кто же тебе такого понарассказывал?

— Так…  — Геродот пожал узкими плечами. — Разговоры слышал… Отец вас хвалил… Те, кто грабит, и дома жжет, вас боятся… Вот я и стал думать… Разве я ошибся? Всадники не такие?

— Как тебе сказать? — Ратибор никогда до этого не рассматривал себя с подобной стороны. Искатель приключений… Чего их искать-то? Сами сыплются на голову как из рога изобилия. — Вообще-то мой долг служить Закону и Справедливости.

— Ну, вот видишь! — обрадовался мутант. — Мушкетёры тем же занимались. Жене тогдашнего князя помогали… Он королём прозывался. Она в одного боярина из враждебного государства влюблена была. Потом планы верховного жреца — кардинала — расстраивали…

«Хороши всадники, — усмехнулся про себя Ратибор. — Помогать княгине обманывать мужа, да ещё и жрецу мешать. За такое в нашем отряде по головке бы не погладили».

— Вторая книга про что? — произнёс он вслух, желая переключить внимание хозяина с сомнительных похождений одетых в кружева горе-всадников.

— Здесь рассказывается о страшной войне, — трёхпалая ладонь протянула книгу Ратибору. — Я не понял, из-за чего она началась. Но дело в том, что армия одного государства отступила, то группа молодых людей не захотела терпеть врага на родной земле и организовала сопротивление…

— Вот это уже интереснее, — Ратибор глянул на обложку, где юноши и девушки с решительными глазами сплотились вокруг кумачового знамени. — Они что боярские дети или курсанты?

— Нет. Простые люди…

— Простолюдины?

— Да.

— Но это ты брат хватил! — рассмеялся всадник. — Чего простолюдинам в войну-то мешаться? Им не всё равно, какому князю налог платить? Дом не пожгли, хозяйство не пограбили — живи себе да радуйся!

— Но там так написано! — возразил Геродот.

— Приврал парень маленько… Ну, который историю придумывал. С кем не бывает?

— Это вообще была страна, где власть принадлежала крестьянам и ремесленникам.

— Ну, Геродот, совсем ты опростоволосился! — рассмеялся всадник. — Не хуже чем я с попугаем! Где же это видано, чтобы простолюдины к власти приходили? Ты взбунтовавшиеся города видел? Нет? То-то! А я насмотрелся за время службы. Взбеленится чернь — княжеского наместника прикончит, гарнизон порешит, если слабый и всё! Дальше между собой перегрызутся, разграбят всё, да перепьются с радости. Вот и вся власть народная! Мы, бывало, выступим на усмирение, к городским стенам подойдём, а усмирять-то и некого. Тараканы и те пьяные! Хорошо, если пожар не случится… А ты говоришь — целая страна под властью простолюдинов. Выдумка!

— Я привык верить написанному, — поджал губы мутант.

— Ну, вот и подшутил над тобой рассказчик, — Ратибору не хотелось, ссорится с гостеприимным хозяином из-за древней книги. — Небось, ещё писал да посмеивался, как кто-нибудь слишком доверчивый будет его выдумки читать.

— Но там ничего нет смешного! — Геродот разошёлся ни на шутку. — Там все погибают. Их пытают… Казнят…  — впалая грудь мутанта тяжело вздымалась, в жёлтых глазах выступили слёзы.

— А вот это правда, — Ратибор не ожидал такой реакции. — С восставшей чернью не церемонятся. Ты не расстраивайся так, — ему было неловко перед мутантом. — Может и вправду книга хорошая. Я ведь не читал… Не обращай внимания на чурбана неотёсанного.

— Я тоже хорош, — Геродот потупил глаза, — разошёлся ни с того ни с сего.

— Пррривычное дело! — заявил с треножника Цицерон.

— Ты ещё лезешь, — отмахнулся мутант, — всегда меня до белого каления доводит, — пожаловался он всаднику. — Назло мне спорит… О каждой прочитанной книге.

— У тебя книги, по-моему, больная тема, — заметил Ратибор.

— Точно! — кивнул Геродот. — Меня вот и оскорбляют, и побить могут, и дом порушить — терплю. А вот про книги слово дурное скажут — обо всём забываю!

— Так чего ты их другим показываешь?

— Я же не каждому встречному… Хочется поделиться… Вот думал тебе интересно будет… как всаднику.