Подлунное Княжество

— Давненько я на Родине не бывал, — пальцы князя ощупывали воронёную сталь револьвера. — Пистоли новые появились, тати себя государевыми людьми прозывают. Многое поменялось с тех пор, как ушёл я в Ливонию за веру православную сражаться. Теперь вот в Москву путь держу, навоевался…  — губы князя тронула грустная улыбка. — Знаешь, путник, коли ни невеста моя, я бы не вернулся. Зол на меня Иван Васильевич. Я при взятии Лаиса, вместо того, чтобы жидов крестить, за польским полком увязался. Штандарты отбить хотел… Наушники и выставили меня перед государем чуть ли не латинянином. Он и поверил… Да что государь, Михеич-то зарок принял — свою часть трофеев ни касаться. Церкви отдавать — мои грехи отмаливает… Такие дела, путник… Знатная у тебя пистоля! Говоришь, не надо перезаряжать? — Ратибор не успел ответить, а князь уже направил револьвер в сторону леса и нажал курок.

Всадник мысленно похвалил себя за то, что додумался поставить оружие на предохранитель. Не думая об этикете и о том, что уж слишком фривольно ведёт себя с князем, Ратибор схватил его за запястье и отобрал револьвер. Впрочем, Серебряный и не думал сердиться. Он смотрел на всадника с торжествующей улыбкой:

— Вот и лукавишь ты, путник! Пистоля-то не заряжена! Не хочешь товарищей звать, дело твоё, но чего тень на плетень наводить?

— Дурень ты, хоть и князь, — всадник снял оружие с предохранителя, выбрал сухой сучок на стоящей шагах в тридцати берёзе. Прицелился. Выстрелил. Сучок разлетелся на мелкие щепки. — Видал? — обратился он к Серебряному. — А ты сомневался. Неужто я бы незнакомцу готовое к бою оружие передал? Ещё такому шустрому как ты?

— Колдовством тут попахивает, Никита Романович, — вставил очухавшийся Трошка. Впрочем, урок парень усвоил хорошо и держался подальше от всадника. — Надо бы этого молодца крестным знамением осенить, да поглядеть что получится. Может он из католиков или из татар, а может и ещё похуже…

— Цыц, холоп! — брови князя сошлись на переносице. — Будешь ты меня ещё учить! Распустились! Я в Москве быстро научу вас своего места держаться, да не совать нос в дела боярские! Иди-ка лучше помоги раненных перевязать, да конями займись! Передохнём здесь маленько…

Перспектива узнать своё место в Москве, похоже, не особо испугала Трошку. Однако спорить с князем не стал, отправился выполнять приказ. Но не суетливо и раболепно, а с достоинством и старанием. Всадник успел подметить, что и Михеич, и Трошка, и остальные воины служат своему князю ни за страх, а за совесть. Ратибору это понравилось — коли, воины своего начальника уважают не за должность, значит тот человек стоящий…

— Доверчивый ты, Никита Романович, — сказал напоследок Трошка. — Храбрости в тебе, что в том льве, а наивный хуже младенца. Если хоть половина весточек московских подтвердится — великий князь Иван Васильевич нам всем тёплое местечко сыщет. На дыбе.

— Иди, иди, умник! — отмахнулся Серебряный. — Выучил шельмеца грамоте на свою голову, — пояснил он Ратибору, — теперь считает себя первейшим моим советчиком… Чудное у тебя оружие, мил человек, в каких краях-землях такое делают?

— Наследство, — ответил всадник. — От Древних мастеров досталось.

— Это те, что до потопа были? — поинтересовался князь. — В писании мало что про те времена говорится, а уж про пистоли, вообще ни строчки. Я как-то разговорился с одним учёным жидом из Смоленска. Его не выслали, потому, как он креститься успел. Ну и… , — Серебряный вдруг хлопнул себя по лбу. — Ну и невежа я! Человек нас из беды выручил, а я ни имени, ни рода не спросил, точу лясы посреди дороги! Пожалуй к нашему костру, путник, отведай хлеб-соль. О себе поведай, что нужным сочтёшь…

— Спасибо, князь, — кивнул Ратибор. — Не откажусь от угощения. А представиться я должен был как раз в первую очередь. Что же, зовут меня Ратибор, родом я из Подлунного княжества, служил младшим командиром в отряде всадников.

— Всадник! — фыркнул держащий ухо востро Трошка. — Верхом на палке что ли скачешь?! — молодой воин уже расседлал коней, спутал им ноги, пустил пастись на ближайшей поляне. Сейчас он присоединился к суетящимся у костра товарищам, не забывая краем глаза приглядывать за своим доверчивым князем и подозрительным незнакомцем.

Ратибор сделал вид, что не заметил слов Трошки. Один раз парня на место поставил и хватит с него. Умный человек на лишнюю ссору нарываться не станет… Всадник и князь подошли к костру, где воины уже крепили над огнём котелок с водой.

— Не обессудь, князь, каша снова с солониной, — сообщил Михеич. — Зря ты в той деревне, припасы не стал брать.

— Побойся бога, старик, — возразил Серебряный. — Они после тех опричников на пепелище остались, да ещё и мы последнее заберём. У нас вон сало есть, охотой перебьёмся, а там и до Москвы рукой подать.

— Охотой, — буркнул Михеич. — Мы драками всё зверьё в округе перепугали. Третий раз за два дня с душегубами схватываемся. В Ливонии и то спокойнее было.