Подлунное Княжество

Девушка кое-как взобралась на спину лошади. Вид у неё был испуганный. Сердце Ратибора сжалось. Захотелось сказать что-то ободряющее, провести ладонью по тёмным, до самого пояса волосам, обнять хрупкие плечи, прижать к себе и защитить не то что от лап похотливых подонков — от любого грубого слова, от нескромного взгляда… Всаднику стало не по себе. Что происходит? Такого не случалось со времён гибели Златы! Но Злату он любил, и она его тоже… А здесь… Всадник бросил взгляд на Свету. Нет, надо себя в руках держать! Всё-таки без колдовства не обошлось! Не зря Мериддин привиделся на фоне исчезающей повозки. Всадник забрался в седло, проявив ловкости не больше, чем его случайная попутчица. Ещё один признак порчи!

— Крепче держись! — бросил он через плечо. — А то свалишься, — Ратибор понимал, что говорит глупости, но остановиться почему-то не мог. — Снова головой ударишься. Буянить начнёшь… , — в эту секунду всадник больше всего на свете ненавидел свой чрезмерно болтливый язык.

* * *

Поездка обратилась настоящей пыткой. Беовульф превратился в крошечную точку у горизонта, а лошадь Ратибора не прошла и сотни шагов. Света оказалась родом из слишком уж знатной семьи. В коих детей вообще ничему не обучают, чтобы не испортить благородства крови. Именно к такому выводу пришёл Ратибор. Искусством верховой езды многие боярышни не брезгуют, по крайней мере в седле держаться могут. Чего уж о простолюдинках говорить. Они на себя половину мужских обязанностей взваливают, когда мужа, скажем, в ополчение призовут, или он сам по кабакам загуляет. Некоторые в обращении с конями дадут фору и воинственным кефрийкам.

Эта же, не иначе, княжна. Те, говорят, за всю жизнь ничего тяжелее ложки не поднимают, в молоке купаются и мёд с розовыми бутонами едят. Оно и понятно — их дело наследника родить, а не работать. Как только ей позволили без стражи в чужую повозку садиться? Тёмное дело! Может расспросить? Сейчас вряд ли ругаться будет.

Ратибор глянул через плечо. Нет, разговаривать она, скорее всего, тоже не в состоянии. Побледнела — в гроб румянее кладут. Вцепилась так, что чуть не раздирает толстую кожу на плаще. Каждый шаг лошади сопровождается ахами и охами. Каждые десять шагов приходится вылазить из седла и выравнивать почти сползшую со спины животного девушку. Да такими темпами не то, что от жаждущего мести Майка, от хромой курицы не убежишь.

Беовульф, видя, что спутники безнадёжно отстали, вернулся.

— Ну, вы, молодёжь, даёте, — закричал он ещё издали. — До привала обождать не можете?!

— Чего это с ней? — удивился он, заметив состояние девушки. — Съела чего, или снова голова помутилась?

— Она похоже первый раз на лошади, — объяснил Ратибор, утерев вспотевший лоб.

— Вот те на! Чую я, морлоки на нас свою машину испытывать будут! Слушай, перекинь ты её через седло, да дёру!

— Ты что?! — возмутился Ратибор. — Она же не пленница какая-нибудь!

— Ну, тогда посади впереди себя! Трясти меньше будет!

— Это… слишком… , — всадник сам не понимал, почему вдруг смутился. — Она не захочет! — Ратибор бросил взгляд на девушку.

— Она сейчас вряд ли чего-нибудь хочет, кроме как на травке посидеть, — усмехнулся Беовульф. — Боишься ты её что ли?! Давай я повезу! Мне её хотение до одного места!

— Нет! — Ратибор хотел надеяться, что возражал не слишком горячо и не чересчур поспешно. — Я сам!

— Ну-ну! — ухмыльнулся Беовульф. — Ты только не забывай, что за спиной у нас люди, которые не будут церемониться ни с тобой, ни с твоей кралей.

Ратибор в ответ тяжело вздохнул. Света не стала возражать, когда он по совету северянина посадил её впереди себя. Похоже, конная поездка улучшила её характер. Дело пошло быстрее. Всадник не отставал от Беовульфа, да и сам северянин старался не слишком погонять коня. Время от времени он забывался, пришпоривал вороного жеребца, выхватывал из-за спины исполинскую секиру и нёсся навстречу ветру, подкидывая оружие к облакам и ловко хватая за рукоять, когда сверкающее лезвие почти уже касалось земли. Ратибор смотрел на забавы зрелого воина, и в его душе крепла уверенность в том, что если Майк и сумеет их настигнуть, то его людям придётся очень постараться, прежде чем предоставить их головы в распоряжение вышедших из-под земли чудовищ.

— Что ты меня так стиснул? — раздалось над его ухом. Ратибор вздрогнул и невольно убрал одну руку.

Девушка (всадник и не заметил, как она пришла в себя) вцепилась мёртвой хваткой в отвороты плаща:

— С ума сошёл?! Мне же страшно!

Ратибор поспешно подхватил спутницу.

— Спасибо, — неожиданно услышал он. — Как вы только на них ездите? Вы, наверное, спортсмены?

— Ожила, птичка! — разгорячённый скачкой Беовульф был тут как тут. — Со стороны взглянуть — прямо ярл, спасший невесту!

Ратибор почувствовал, как прильнувшее тело девушки отодвинулось на сколько это было возможно в их положении.

— Я просто… ,-принялся всадник объяснять.