Подлые Богатенькие Парни

— Хотя вечеринки здесь просто эпические, — говорит Миранда, поднимая глаза от экрана, когда наш профессор привлекает внимание класса. Она разговаривает со мной, но она отвлечена. Возможно, я знаю её недолго, но уже могу сказать наверняка. — Ты не можешь пройти всю свою школьную жизнь, не посещая ни одной из них. Я поговорю с Кридом после занятий.

Я открываю рот, чтобы сказать ей, чтобы она не беспокоилась, но занятия уже начались, и если есть что-то, что я знаю о своей жизни в Бёрберри, так это то, что мои оценки важнее любой вечеринки и любого дерьма от титулованных богатых парней. Но если Миранда хочет попытаться затащить меня туда, я пойду, хотя бы ради опыта.

И каким же это окажется опытом…

Моя новая квартира расположена на нижнем этаже здания часовни, в отличие от Третьей башни, как у всех остальных студентов. В то время как они наслаждаются пентхаусами и просторными студиями с видом на океан, меня поселили в старом помещении уборщика. Меня это не беспокоит. Честно говоря, пространство с одной спальней и одной ванной в два раза больше, чем в вагоне поезда у нас дома.

— Избалованные богатые сопляки, — бормочу я, плюхаясь на край кровати и закрывая лицо руками. Ходить по этим коридорам — всё равно что бросать вызов; я никогда в жизни не была так измотана.

— Меня бы устроило и общежитие обычного размера. — Закрыв глаза рукой, я делаю передышку, прежде чем сесть и включить телефон.

Каждую пятницу после третьей пары всем ученикам возвращаются их телефоны. До тех пор телефоны в кампусе запрещены. Если кому-то нужно позвонить, он должен связаться с заместителем директора. Подготовительная Академия Бёрберри — это хардкор. Предположительно, отказ от технологий помогает студентам сосредоточиться на учёбе и сокращает количество издевательств. Я бы сказала, что уверена в первом предположении… и совершенно определённо не во втором.

Сев, я окинула взглядом свою новую квартиру. Вся мебель, включая кровать, была приобретена за счёт стипендиального фонда, и, хотя я уверена, что это далеко от того, что есть в комнатах моих сокурсников, мне это кажется роскошью.

Изголовье моей кровати почти такое же высокое, как потолок, это роскошная арка из белого бархата с хрустальными бра по обе стороны. Она задаёт тон всему помещению, эта непринуждённая элегантность в кремовых и серых тонах, искусно нанесённая на древние каменные полы и стены.

Ладно, пап, давай посмотрим, в какие неприятности ты умудрился вляпаться за неделю. Включив телефон, я бегло проверяю свою электронную почту, текстовые сообщения и социальные сети, но там мало что можно найти. Несколько прощаний и приветствий от случайных знакомых, но ничего существенного. У меня не было настоящих друзей с тех пор, как…

Нет, прогони эту мысль. Мне неинтересно развлекаться тенями прошлого, особенно когда мне приходится иметь дело с довольно мрачным настоящим.

Я открываю свою голосовую почту и жду, улыбаясь, когда на линии раздаётся голос моего отца.

— Привет, Марни, это папа, — как будто я не знала. — Я просто хотел узнать, как идут дела в твоей новой школе. — Он делает паузу, и я напрягаюсь, гадая, звучит ли его голос фальшиво, гадая, не пьян ли он снова. — Держу пари, у тебя появилось много друзей. Я просто надеюсь, что у тебя ещё нет парня, хотя я уверен, что ты уже получала предложения. — Он усмехается, но я хмурюсь. Предложения? Не так уж и много. Когда тебя называют Работяжкой и предлагают деньги за секс? Да, вот это было. — Я уже с нетерпением жду родительских выходных. А до тех пор держи меня в своих мыслях. Люблю тебя, пока.

Я чувствую себя вполне хорошо, несмотря на то, что оставила папу одного, пока не понимаю, что это единственное сообщение, которое он мне оставил. Только одно голосовое сообщение, никаких сообщений, никаких постов в социальных сетях. Мои губы сжимаются в тонкую линию, когда я набираю наш домашний номер и жду. Ничего.

Если он вернулся к старым привычкам, то папа будет в баре на Чемберс-стрит. Но это наихудший сценарий. Я отправляю смс нашей старой соседке, миссис Флеминг, чтобы узнать, стоит ли его машина на подъездной дорожке. Она практически глухая, так что она — единственная известная мне девяностосемилетняя женщина, которая использует исключительно текстовые сообщения для общения. Она также неисправимая сплетница, фанатка «Сверхъестественного» и глава местной соседской стражи.